* * *
Да, что я еще хочу сказать, но все забываю. Вернувшись к событиям и персонажам первой части, о чем я упоминала в начале этой, я еще ни слова не сказала здесь о Челконе.
Ну, что можно о нем написать? В общем-то, ничего. Никаких приключений в проксаксизском стиле после возвращения Кирпича с ним не случилось до настоящего времени. Не потому, конечно, что вернулся его друг, а просто в это время Джокеру и остальным было не до него, так как все силы и фантазии прилагались на сдвигание Вэпшской крыши.
Джокер живьем к Челкону более не являлся, да и бархатная комната не пугала в ночных кошмарах. Это, конечно, не значит, что про Олби забыли (разве можно такое забыть?..), но просто в отношении его наступило обыкновенное проксаксизское затишье. (И так его в "АХИНЕЕ" убили, куда еще?). Возможно, вы еще встретитесь с ним на страницах проксаксизских историй, но уже не в этой книге. Ведь "проксаксизм не умирает, а затихает на время". (Это я насчет затишья). На этом я заканчиваю свое маленькое отступление от темы. Идем дальше.
* * *
А Вэпшская крыша все ехала. Началось время его скитаний по разным инстанциям, потому что ему приспичило переменить пол. У него на это не было оснований, он не питал к мужчинам никаких чувств (кроме себя, само собой разумеется), все происходило, как в полусне, и Миха долго обивал пороги различных контор, имеющих отношение к его проблеме.
Но денег у Тролля было много, и через довольно длительный интервал времени, ему удалось получить разрешение на операцию. И вот... случилось! (страшное). Вэпш стал женщиной; насколько вот полноценной - это не мне судить. Называться он стал Машей Лапшиной. Родители были в шоке, Молли - в жопе. Вернее, в его отношении к ней ничего не изменилось, если не считать, что он изменял ей, или пытался изменять, с самим собой. Но это происходило и раньше. А вот сама Молли считала, что Миха для нее просто умер.
Ну, Миха-то действительно умер, но появилась зато девушка Маша. У Маши этой остались все мании и комплексы, которые испытывал Миша. Не оставил ее и зацикл о смене пола. Маше снова захотелось быть мужчиной...
Так как этот жизненный переворот Вэпш афишировать не стал, то окружающие, кроме Молли и родителей, пока ничего не знали. Маша играла на гитаре в группе ABYSS, зависала в КТР. Пока она ничем не отличалась от Миши, разве только большими силиконовыми грудями, тщательно прятаемыми ею под косой.
Но постепенно голос Маши становился нежнее и тоньше, кожа лица и рук - мягче, перестала образовываться щетина. Большие проблемы были у Маши с посещением общественного туалета. Она ходила еще в мужской, но ей приходилось попадать туда в отсутствие лиц сильного пола.
Также неприятности поджидали Машу в личных делах. Ей упорно не хотели нравиться лица мужского пола. Роль лесбиянки ее тоже не привлекала, и Маша страдала в одиночестве. Она переносила его очень тяжко, в глубокой депрессии...
Прошло какое-то время. Маша становилась все более женственной. Ей совершенно этого не хотелось, но ничего поделать с этим она не могла. Обратная же переделка пола создала бы неполноценного мужчину. Маша горько сожалела об утраченном друге, но такие друзья не возвращаются.
Наконец, окружающие Машу люди стали замечать перемену, становившуюся все более разительной.
Как-то раз Маша пришла в КТР. Провиляв бедрами так, что ей позавидовала бы
любая манекенщица, Маша уселась рядом с Духом и, как можно сильнее понижая
тембр своего голоса, попросила налить ей водки. Паук прищурился и без обиняков
спросил:
- Тролль, ты что - педераст?
- Нет, - тоненько пролепетала Маша.
- Да ты не мнись, скажи уж нам. Мы поймем, - сказал Дух. - Что же мы, сами
не видим?..
- Я не педераст, - сказала Маша и ее лицо стало заливаться краской.
- А чё покраснел тогда? - загоготал Паук. - За дурачков держишь?!
- Ну, нет! - со слезами на глазах стала уверять Маша. - Честное слово, мне
женщины нравятся!
- Слушай, а что ты все время в косухе? - вдруг подозрительно спросил Дух.
- Тут такая жара, что и сопреть недолго! А ну-ка, сними.
- Не сниму, - прозвенел голос Маши на всю Корпорацию. Девушка вскочила и направилась
было к двери, но Паук, схватив за рукав косухи, стал раздевать Машу. Подключился
Дух, Метал, и общими усилиями косая была конфискована. Все присутствующие
в недоумении уставились на пышные Машины груди.
- Ты зачем это под свитер груди подкладываешь?! - грозно спросил Паук.
- Я ничего не подкладываю! - Маша крепилась, крепилась, но не выдержав, залилась
слезами. - Это настоящие!!
Все в припадке любопытства кинулись раздевать Машу, и, наконец, перед их
взорами предстала обнаженная женская грудь.
- Это как же так?..- в полной растерянности Дух осматривал непонятного Вэпша.
- Да вот так! Машей меня зовут! - гордо произнесла девушка и закрыла лицо
руками.
* * *
Домой Маша вернулась довольно рано и вся в слезах. Быстро проскочив в комнату, чтобы мама не увидела зареванного лица своей бедной дочки, Маша кинулась на кровать и затряслась от рыданий.
Дело в том, что Машу уволили из КТР. Она никак не могла понять, по какой причине, но это произошло, и она осталась без работы. Осталась она и без занятия, так как из ABYSS ее тоже выгнали. Басист, вокалист и ударник группы, в свое время сколоченной Вэпшем, единогласно решили, что в ABYSS не должна играть особа женского пола. То, что команду создала сама Маша в свою бытность мужчиной, никого не волновало. Ребята срочно занялись поисками нового гитариста и композитора, а Маша плакала у себя в комнате, проклиная свой бзик. Теперь у нее не было денег на обратную операцию, и перспектива существования в таком виде и положении давила на Машу своей неимоверной тяжестью. Это был конец. Новая личность не смогла удержать престижа старой и мучалась теперь в одиночестве.
Ю-Ноль, конечно, проявил пассивное сочувствие к несчастной девушке, но она об этом не знала. Это было в Ю-Нолевском стиле: напакостить, а потом пожалеть. Но больше в проксаксизме сочувствующих не было, а, напротив, все были удовлетворены исходом дела.
Мании у Маши остались. Это, наверное, единственное и далеко не самое лучшее, что у нее осталось... Но что с ней будет происходить дальше, это, в принципе, уже не имеет значения. Проксаксизикам стало скучно за ней наблюдать в ее однообразных приключениях, и о Маше постепенно забыли. В ее голове мысли и воспоминания тоже стали путаться и стираться, и через какое-то время Мария уже не помнила, что явилось источником ее бед.
Конечно, мне не особо хочется заканчивать это произведение на столь грустной ноте, но оно подошло к концу и больше писать здесь не о чем. Будем надеяться, что Маша со временем привыкнет к такому образу жизни, который предоставила ей судьба, и все пойдет у нее нормально. Здесь я ставлю точку и прощаюсь с вами до следующего вдохновения в проксаксизском стиле.
К О Н Е Ц
Сентябрь 1995 г. - апрель 1996 г.
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10
Постоянный адрес в Интернет:
http://www.litcafe.narod.ru/prose/novels/pro/pro011.html
© Кузьмина Евгения,
2002 год
