12

Как это часто бывает, под влиянием проксаксизских тенденций Рафик однажды решил заняться творчеством. Это выразилось в его литературных исканиях.
Так как этот порыв не был насажен кем-то из проксаксизма ни в качестве эксперимента, ни в качестве издевательства, то вышло, в общем-то, довольно сносно. Хотя и не понятно, что явилось причиной подобного вдохновения. Рассказ Баса назывался "Зеленая нитка", он был законченным произведением, и я не вижу причин для того, чтобы не поместить его здесь целиком.

"Зеленая нитка".

Она уже в течение получаса занимается странным делом - наматывает на кисть левой руки зеленую нитку. Она делает это тщательно, аккуратно прикладывая один виток нити к другому, чтобы не оставалось промежутков. Нить, толстая и крепкая, больно впивается в нежную кожу пальцев. Остается замотать большой палец и кисть. У уже готовых пальцев теперь свободны только кончики, побелевшие от нехватки крови, которой спираль нити почти перекрыла доступ. Пальцы давно онемели и не сгибаются из-за толстого слоя зеленой нитки. Но она не прекращает оборачивать нить вокруг своей верхней конечности, меланхолично следя взглядом за движениями своей действующей руки.
Через какое-то время ей приходится сменить катушку. Она связывает концы новой и старой нитки в узелок, помогая свободной руке зубами, и продолжает накручивать себе на руку кокон.
Наконец ее работа подходит к концу, нить перемещается на запястье и, сотворив там небольшую манжету, безжалостно отрезается. Кончик нити она заправляет под манжету и какое-то время молча сидит, держа обе руки на коленях. Затем, отведя руку в зеленой перчатке в сторону, оценивающим взглядом смеривает результаты своих упорных трудов и снова укладывает руку на прежнее место.
…Из оцепенения ее выводит ощущение сильного дискомфорта, появившегося от того, что кисть затянута ниткой. Кровь перестала поступать туда, кисть полностью онемела, и это онемение начинает распространяться по всей руке. Не понимая, почему на руке у нее намотана какая-то нитка, не помня, когда и зачем она это сделала, она начинает судорожно искать кончик, чтобы поскорее распустить кокон.
Чем больше суетливых движений она совершает, тем больше немеет рука и усиливается дискомфорт. Наконец она хватает ножницы и, подцепив несколько витков, резко щелкает железными концами. Но нить уложена так туго, что разматывается слишком долго. У нее появляется непонятное противное ощущение во всем теле, хочется оторвать эту злосчастную руку и выбросить, чтобы прекратить нарастающую муку. Она все мотает, но от торопливости делает неполные обороты и некоторые витки не соскакивают с кисти. Она опять берется за ножницы и пытается разрезать кокон по всей длине. Очень хорошо резавшие ножницы становятся вдруг почему-то тупыми, и дело продвигается медленно. Она не разрезает нитки, а перетирает их железом, то и дело вонзаясь в кожу руки холодными остриями. Кокон в месте разреза начинает пропитываться кровью. Ее вдруг ужасает то, что вместо того, чтобы распадаться на короткие ниточки, кокон висит на руке, как разрезанная перчатка. Она нервно дергает рукой, и обрезки отваливаются. Переведя дух, она снова принимается резать.
Освободив кисть, она берется за кончик нитки, обматывающей большой палец и тянет в сторону. Витки нити струятся, легко соскальзывая с пальца. Теперь дело идет быстрее.
Наконец она освобождает всю свою несчастную, посиневшую руку. Совершенно не представляя, что же ей теперь делать, она тупо смотрит на освобожденную пленницу и пытается шевелить пальцами. Некоторое время спустя она начинает чувствовать в кисти покалывание, которое становится все сильнее.
- Оживает, - задумчиво произносит она.
Зеленые обрезки валяются на полу у ее ног. Она тяжело встает и, медленно передвигая ноги, направляется за совком и веником. Убрав мусор, она ложится на кровать поверх покрывала, заставляя заворчать пружины, и погружается в размышления, изобилующие пессимистическими нотами. Рука уже функционирует нормально, и боль в порезах делается все ощутимее. Порезы представляют собой длинный кривой прерывающийся шрам по ребру ладони. Рана не кровоточит, но щиплет, и это добавляет в ее мрачное настроение еще больше негативного.
Незаметно для себя она закрывает глаза, и в проявляющемся сне видит окружающую ее светлую сферу, разделенную на множество маленьких клеточек. Приглядевшись, она понимает, что сфера кажется клетчатой из-за сети, составленной из зеленых ниток. Вдруг вокруг начинает темнеть, потому что ряды ниток учащаются, а сфера сжимается. Наконец нитки касаются ее и обматывают все части тела. Она запутывается в них как в паутине, а они становятся все гуще, плотнее, покрывают ее коконом и сжимают все тело сильнее и сильнее. Часть нитей покрывают ее лицо, врезаясь в кожу с такой силой, что разрезают ее, и из порезов сочится кровь. Она уже не может открыть глаза, дышать становится трудно. Нитки проникают к ней в рот и облепляют язык; во рту и в горле пересыхает, и она закашливается сухим кашлем, чувствуя, что вот-вот задохнется… Вдруг ее сотрясает и она, недоумевая, открывает глаза. Что-то выбило ее из окутывавшего ее кошмара. Она тяжело дышит и никак не может прийти в себя.
Она спускает ноги с кровати и сидит, сгорбившись, какое-то время. Затем встает, стягивает покрывало с кровати и одежду с себя и залезает в постель. Под одеялом она ощущает какой-то тканевый комок и, запустив туда руку, выуживает спутанные обрезки зеленой нити. Несколько мгновений она в замешательстве глядит на то, что сжимает ее рука, потом, сохраняя внешнее спокойствие, встает, подходит к окну и выкидывает обрезки за его пределы. Высунувшись наружу, она прослеживает за их падением, закрывает окно и снова ложится. Засыпать ей страшно, но очень уж хочется спать.
Попытавшись представить что-то приятное, чтобы заснуть с этой мыслью, она прикрывает глаза и воображает себе праздничный город, широкую улицу с сетью магазинов. Она представляет, как идет и разглядывает яркие витрины, и наконец ее взгляд выхватывает из множества надписей ту, которая гласит: "Нитки".
На этом месте она резко открывает глаза и, закусив губу, начинает придумывать, что не могло бы быть связанным с этой неприятной темой. Ей представляется лето, морской пляж, загорелые люди, купающиеся и отдыхающие на песке… Закрыв глаза, она продолжает воображать эту картину, и ее охватывает дремота. Шум моря, голоса людей, крики чаек становятся все явственней, ярко светит солнце и искрится морская вода. Ей снится, что она с полотенцем в руке идет к морю, проваливаясь по щиколотку в мягкий песок. Не дойдя несколько метров до воды, она нагибается, чтобы положить полотенце, а когда поднимается - картина уже иная. Людей на пляже нет, и птицы тоже куда-то пропали. "Это сон, - думает она, - а во сне так бывает. Зачем мне во сне присутствие людей? Вовсе не обязательно!"
Она направляется к воде и по пути ощущает, что все время за что-то цепляется пальцами. "Водоросли что ли?" - удивляется она и смотрит вниз. Тут и там сквозь песок проглядывают зеленые нитки. Она бежит к морю, но нитки быстро обматывают ступни, затрудняя движение. Из последних сил она делает рывок и прыгает в воду, но не может нырнуть, так как по морской глади натянута зеленая нитяная сеть. Она опять запутывается в ней, и сеть начинает опускаться под воду…
В ту ночь она так и не проснулась"
Создавалось это творение глубокой ночью, при свете настольной лампы, и было написано за один присест. Откуда у него возникла эта идея, Рафик и сам не понимал, но за время написания он заметно помрачнел и загрузился, а когда погасил свет, ему стало не по себе. Он поспешно улегся и закутался с головой в одеяло. Там его и застал сон, и не скажу, что он был веселый и интересный, хотя и совсем не связанный сюжетом с собственными излияниями Баса на бумаге. Впрочем, судите сами.

| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | следующая >>>

Постоянный адрес в Интернет: http://www.litcafe.narod.ru/prose/novels/raffatah/rf012.html
©  Кузьмина Евгения, 2002 год