Если уважаемый читатель не возражает, то я сразу, без традиционных вступлений,
представлю нашего героя. Прошу только об одном: чтобы понять его, попытайтесь
полюбить его так, как люблю я; поверьте, он достоен такого отношения…
Итак, мы в самом сердце Римской Империи.
На главной площади в тот день было необычайно шумно. Максим медленно проходил по плавящейся глине, с угасающим интересом наблюдал за людьми, которые спорили, ссорились и даже пытались драться из-за какой-то совершенно непонятной ерунды. Он лениво прикрыл глаза и наблюдал за происходящим сквозь густые ресницы, чувствуя, что засыпает от скуки.
Внезапно в центре толпы появился человек, заставивший всех моментально утихнуть. Видно было, что незнакомца здесь не просто уважали, но и безоговорочно слушались. В серой от дорожной пыли мантии, обутый в разодранные сандалии, он сверкал черными глазами из недр спутанной копны волос, он говорил о любви и о власти тихо, но в то же время с большим жаром. Удивительным казалось Максиму то, что незнакомец свято верил в свои слова и без труда передавал эту веру слушателям. Он долго рассуждал о чести, о благородстве, о великодушии. Он произносил гневные и осуждающие монологи, он в возбуждении поднимал руки к небу, он даже пару раз повысил голос, он был прекрасен. Максим завороженно наблюдал за странником, а по окончании волнующей речи тотчас же стал пробираться к нему, локтями прокладывая себе дорогу.
Незнакомец устало опустился на камень и в глубокой печали закрыл лицо руками.
Максим подумал, что в тот момент не было человека несчастнее во всем Риме:
люди начали расходиться, тихо переговариваясь между собой, а незнакомец остался
совершенно один, но, казалось, и не замечал этого. Он что-то невнятно бормотал,
то и дело встряхивая головой и роняя на плечи запутанные черные кудри. Через
несколько минут Максим с удивлением заметил, что странник плачет, и слезы
капают прямо на лист старого пергамента на его коленях. Надо заметить, что
Максим всегда был очень сентиментальным молодым человеком, хотя упорно скрывал
это от окружающих и от самого себя.
- Я хотел бы… - начал Максим, но незнакомец тут же поднял на него свои пронзительные
глаза и он смущенно замолчал. С минуту странник рассматривал покрасневшего
юношу, и улыбка медленно проступала на его обветренных губах.
- Что ты хочешь, мальчик? - наконец тихо спросил он.
- Нет, ничего… - пробормотал в ответ наш мальчик, которому недавно пошел двадцать
четвертый год, - Я просто хотел узнать, почему вы плачете…
- Зачем тебе это знать? - так же тихо спросил странник.
Максим не нашел, что ответить и промолчал. Тогда незнакомец добродушно рассмеялся:
- Ты неплохой человек, я вижу. Но останешься ли ты таким же через десять лет?
А через два дня? Скажи мне, сколько времени прожил ты на этом свете? Сколько
добра сделал ты людям? Свободен ли ты, мой мальчик? Хозяин ли ты своей судьбы?
Умеешь ли ты любить и умирать за любовь?…
Максим угрюмо молчал. Тогда старик поднялся и, потрепав его по волосам, зашагал прочь. Многие восхищенно смотрели ему вслед, другие смотрели с неодобрением и хмурились. "Сумасшедший," - пронеслось в толпе.
Однако люди очень скоро забыли пламенные речи странника - начиналась казнь, к деревянному помосту подъезжала повозка с осужденными. Пожалуй, у меня не хватит гневных слов, чтобы достойно описать произошедшее далее - предоставляю читателю самому дорисовать эту картину.
Скажу лишь, что Максим не выдержал и убежал после того, как первый же бедняга принял мученическую смерть.
***
В темноте Максим долго смотрел на спящий город. Его завораживало ночное небо,
ночная прохлада, ночной ветер казался ему шепотом. Рим молчал, Рим больше
не изводил его зноем и суетой. Душный город, переполненный движением… Сколько
же народу было вчера убито? Максим содрогнулся от жуткого воспоминания: десятки
людей погибли на глазах их друзей, детей и жен… А за что? За что они боролись?
Всего лишь за свободу. "Всего лишь за свободу", - повторил Максим
вслух и тяжело перевернулся на спину. Спать совершенно не хотелось. "Они
боролись, они хотя бы боролись! А я? На что способен я?.. - в тихом отчаянии
думал Максим, сквозь дыру в крыше наблюдая за звездами, - Я ведь давно уже
не мальчишка. Почему я так слаб?.." От жалости к себе на его глазах выступили
крупные слезы, и Максим с раздражением стер их, поцарапав щеку ногтем. "Да
что же со мной творится?" Спящая рядом девушка вдруг глубоко вздохнула
и повернулась к нему.
- Ты все еще думаешь о казни? - нежно спросила девушка. Максим удивленно посмотрел
на нее, словно вспоминая кто она и как сюда попала.
- Нет, - ответил он наконец, сердито отворачиваясь к стене.
Девушка пожала плечами и, с наслаждением закутавшись в пыльную тогу, снова
заснула. Некоторое время Максим лежал тихо. "Зачем она здесь? Я ведь
не люблю ее. Нет, не люблю. Нет, нет, мне так трудно… Что же происходит? Мне
не место в этом городе… "
Самой большой бедой Максима - вы, должно быть, уже догадались - были его нескончаемые
мечты. Он постоянно хотел, и хотел страстно изменить мир вокруг себя. Его
изводила несправедливость, которую он замечал во всех действующих законах,
в отношении императора к людям и в каждом новом дне, но был пока слишком слаб,
да и трусоват, по правде говоря, чтобы бороться с ней. Грустно, очень грустно…
В конце концов он заснул. Максим видел во сне дорогу, выложенную камнями разных размеров; дорогу, которая скрывалась в тени деревьев, окружавших ее. Прямо перед ним лежал меч, острием своим как бы указывающий направление. Металл загадочно поблескивал, призывая Максима к полному неожиданностей путешествию, но что-то никак не давало ему тронуться в путь, непонятная тревога сковывала его действия, предчувствие беды настойчивым колокольчиком звучало в мозгу. Максим всей душой ощущал, как внутри него жестоко борются разум и желания, и вскоре не без удивления почувствовал, что разум явно сдает. Забыв про опасность, он шагнул вперед и поднял с дороги таинственный меч. В тот же момент светло-голубая вспышка ослепила его и разлилась мягким сиянием по всему телу, наполняя мышцы небывалой силой, а кровь - страстной жаждой действия…
Внезапно Максим проснулся. До рассвета было еще далеко, но он понял, что
уже не сможет заснуть. Он осторожно выбрался из сарая и поднял голову к небу.
Звезды скрылись за облаками, но тусклого света луны было достаточно, чтобы
разглядеть силуэт темного Рима. Максиму стало грустно при мысли о возвращении
в этот скучный город, в котором дни тянутся однообразно и бесцельно, где придется
жить так же, как и все остальные, где нет места мечтам, где никогда не достичь
того, к чему он стремится.
- Я не остануть здесь, - прошептал он, нервно облизывая холодные губы.
***
Свобода! Человек может рваться к свободе всей душой и тем не менее оставаться в тюрьме. Нам приходится жить, а жизнь обязывает, жизнь сковывает, жизнь утомляет и порой приводит в отчаяние. Не правда ли?… В ту ночь Максиму особенно жутко было задаваться вопросом свободы. Жутко было задаваться вопросом о судьбе, об этой мрачной дороге, бесстрастно и неизбежно ведущей к единственной своей цели - к смерти. "Когда человек умирает, - думал Максим, - он просто перестает быть. Никто из живых не знает, что происходит с его душой, поэтому все так боятся умирать. Нам свойственно бояться неизвестного… И я умру. Как странно сознавать, что и я - я, который говорит сейчас сам с собой, я, который чувствует холод, жажду, любовь и страх, - я тоже перестану быть, когда придет мое время. Будет ли мне неприятно? Или к тому моменту я уже пойму истинный смысл смерти?"
Максим медленно поднимался по склону равнодушного холма, и его взору открывался
глубоко спящий город, покрытый легким утренним туманом. Видимо, городу снилась
вчерашняя казнь. "Что же мне делать теперь? Я не могу вернуться туда!
Не могу никак. Скучный, страшный мир! Что вы натворили, люди? Зачем было убивать
тех, кто боролся за правду? Чувствую себя трусом, противно, - Максим раздраженно
пнул ногой землю, - Я должен был бороться с ними! Как же теперь жить в этом
аду… Изменить всё? Поднять новое восстание?… Очередное восстание, обреченное
на провал, обреченное на смерть! Вот, опять смерть… Боюсь смерти, да я боюсь!"
- Да, я боюсь смерти! - закричал он изо всех сил, но голос сорвался, и только
слабый хрип донесся до первых домов. Максим в изнемождении опустился на колени,
закрыв лицо мокрыми от слез руками. Первые лучи солнца ласково осветили его
сгорбленную фигуру.
О, я прекрасно вижу, как вам жаль бедного юношу! Но не торопитесь украдкой вытирать глаза. Давайте посмотрим, что ждет нашего героя впереди. Обещаю, он не сойдет с ума от отчаяния, хотя - видит Бог - отчаяние его велико.
"Никто! Я никто… Что я могу изменить? Что вообще может изменить человек?
Люди губят себя сами, сами убивают, сами заточают в клетку!… Жестокие, подлые
создания! Не достойные жить!…"
- Не кажется ли тебе, что это по крайней мере неблагодарно? - раздался вдруг
в воздухе резкий голос.
Да, да, с этого момента наш рассказ приобретает сияющий оттенок волшебства.
Ликуйте!
Максим поднял голову и увидел перед собой высокого старика в длинном синем
плаще и с седой, до колен, бородой. Он был немного похож на вчерашнего незнакомца,
читавшего проповеди на площиди, но тот смотрел на Максима нежно и с иронией,
а этот - с осуждением.
- Что неблагодарно?… - растерянно спросил Максим, вставая на ноги.
- Так говорить неблагодарно! Думать так неблагодарно! - произнес старик, и
в глазах его засверкали искры гнева, - Как смеешь ты быть в обиде на Всевышнего
за то, что ты человек! Самое совершенное творение рук его!.. Ты требуешь большего,
когда сам не достоин называться человеком!
Максим молчал, пораженный тем, что седовласый незнакомец читал самые затаенные
его мысли.
- Глупец!- сердито произнес старик и отвернулся. Его худые руки раздраженно
терзали полы плаща, но он больше ничего не говорил, только обречено вздыхал.
Про Максима он, казалось, совершенно забыл.
" Его же здесь не было! Здесь же никого не было… Как он здесь оказался?…
- вдруг подумал Максим и на всякий случай протер глаза, однако старик не исчез,
- И чего это он тут разорался на меня?? Кто он такой вообще?"
- Я странник истины! - довольно громко сказал незнакомец, не оборачиваясь.
Надо заметить, что слово "странник" будет неоднократно упоминаться
далее. Заранее прошу привыкнуть и не раздражаться возможно слишком частым
его употреблением.
Максим вздрогнул.
- Ты читаешь мои мысли?.. - прошептал он удивленно.
- Да нет, глупец! Не особенно трудно догадаться, о чем может думать дурак!
- сквозь зубы процедил старик, обернулся и впился в Максима взглядом. Максим
невольно опустил голову и почувствовал, что краска стыда заливает лицо.
- Значит ты не хочешь быть человеком. Что ж, я могу сделать тебя ветром. Ветер
всегда свободен, - зло улыбнулся старик, - или сделать тебя волком? Может,
одной из звезд на небе? Что же ты хочешь, Максим Неразумный?
- Я… я… - бормотал Максим, не в состоянии собраться с мыслями, - я не понимаю…
- Ах ты не понимаешь!.. - насмешливо протянул странник, - Не понимаешь! Я
могу сделать тебя странником. Да, я могу преподнести тебе такой подарок, потому
что ты мне нравишься, Максим, хоть ты и самый глупый из всех глупцов во вселенной.
Да, пожалуй, так я и поступлю, - с этими словами седовласый незнакомец поднял
указательный палец левой руки и прикоснулся им к волосам Максима. Тут же в
другой его руке появился потрясающей красоты меч, который он бросил на землю
перед собой. Максим вздрогнул: такой же он видел во сне.
- Это тоже мой подарок. Теперь ты - странник свободы. Можешь не благодарить
меня, - сказал он и растворился в воздухе прямо на глазах у ошеломленного
Максима. В ту же секунду исчезли и бескрайние поля, и пробуждающийся Рим,
и небо, и воздух, и все вокруг - у Максима страшно закружилась голова и он
зажмурился. Какое-то время он чувствовал, как ледяной ветер хлещет по лицу,
ему казалось, что он с невероятной скоростью проносится над землей, но от
страха никак не мог открыть глаза. "Простите меня! Простите!" -
шептал он в ужасе. Но наконец ветер утих, исчезло пугающее ощущение полета,
и Максим стал прислушиваться: полная тишина, только удары сердца оглушают.
Тогда он решил осмотреться.
Постоянный адрес в Интернет:
http://www.litcafe.narod.ru/prose/novels/freeman/free001.html
© Кузьмина Евгения,
2002 год
