12
Как это часто бывает, под влиянием проксаксизских
тенденций Рафик однажды решил заняться творчеством. Это выразилось
в его литературных исканиях.
Так как этот порыв не был насажен кем-то из проксаксизма ни в
качестве эксперимента, ни в качестве издевательства, то вышло,
в общем-то, довольно сносно. Хотя и не понятно, что явилось причиной
подобного вдохновения. Рассказ Баса назывался "Зеленая нитка",
он был законченным произведением, и я не вижу причин для того,
чтобы не поместить его здесь целиком.
"Зеленая нитка".
Она уже в течение получаса занимается странным делом
- наматывает на кисть левой руки зеленую нитку. Она делает это
тщательно, аккуратно прикладывая один виток нити к другому, чтобы
не оставалось промежутков. Нить, толстая и крепкая, больно впивается
в нежную кожу пальцев. Остается замотать большой палец и кисть.
У уже готовых пальцев теперь свободны только кончики, побелевшие
от нехватки крови, которой спираль нити почти перекрыла доступ.
Пальцы давно онемели и не сгибаются из-за толстого слоя зеленой
нитки. Но она не прекращает оборачивать нить вокруг своей верхней
конечности, меланхолично следя взглядом за движениями своей действующей
руки.
Через какое-то время ей приходится сменить катушку. Она связывает
концы новой и старой нитки в узелок, помогая свободной руке зубами,
и продолжает накручивать себе на руку кокон.
Наконец ее работа подходит к концу, нить перемещается на запястье
и, сотворив там небольшую манжету, безжалостно отрезается. Кончик
нити она заправляет под манжету и какое-то время молча сидит,
держа обе руки на коленях. Затем, отведя руку в зеленой перчатке
в сторону, оценивающим взглядом смеривает результаты своих упорных
трудов и снова укладывает руку на прежнее место.
…Из оцепенения ее выводит ощущение сильного дискомфорта, появившегося
от того, что кисть затянута ниткой. Кровь перестала поступать
туда, кисть полностью онемела, и это онемение начинает распространяться
по всей руке. Не понимая, почему на руке у нее намотана какая-то
нитка, не помня, когда и зачем она это сделала, она начинает судорожно
искать кончик, чтобы поскорее распустить кокон.
Чем больше суетливых движений она совершает, тем больше немеет
рука и усиливается дискомфорт. Наконец она хватает ножницы и,
подцепив несколько витков, резко щелкает железными концами. Но
нить уложена так туго, что разматывается слишком долго. У нее
появляется непонятное противное ощущение во всем теле, хочется
оторвать эту злосчастную руку и выбросить, чтобы прекратить нарастающую
муку. Она все мотает, но от торопливости делает неполные обороты
и некоторые витки не соскакивают с кисти. Она опять берется за
ножницы и пытается разрезать кокон по всей длине. Очень хорошо
резавшие ножницы становятся вдруг почему-то тупыми, и дело продвигается
медленно. Она не разрезает нитки, а перетирает их железом, то
и дело вонзаясь в кожу руки холодными остриями. Кокон в месте
разреза начинает пропитываться кровью. Ее вдруг ужасает то, что
вместо того, чтобы распадаться на короткие ниточки, кокон висит
на руке, как разрезанная перчатка. Она нервно дергает рукой, и
обрезки отваливаются. Переведя дух, она снова принимается резать.
Освободив кисть, она берется за кончик нитки, обматывающей большой
палец и тянет в сторону. Витки нити струятся, легко соскальзывая
с пальца. Теперь дело идет быстрее.
Наконец она освобождает всю свою несчастную, посиневшую руку.
Совершенно не представляя, что же ей теперь делать, она тупо смотрит
на освобожденную пленницу и пытается шевелить пальцами. Некоторое
время спустя она начинает чувствовать в кисти покалывание, которое
становится все сильнее.
- Оживает, - задумчиво произносит она.
Зеленые обрезки валяются на полу у ее ног. Она тяжело встает и,
медленно передвигая ноги, направляется за совком и веником. Убрав
мусор, она ложится на кровать поверх покрывала, заставляя заворчать
пружины, и погружается в размышления, изобилующие пессимистическими
нотами. Рука уже функционирует нормально, и боль в порезах делается
все ощутимее. Порезы представляют собой длинный кривой прерывающийся
шрам по ребру ладони. Рана не кровоточит, но щиплет, и это добавляет
в ее мрачное настроение еще больше негативного.
Незаметно для себя она закрывает глаза, и в проявляющемся сне
видит окружающую ее светлую сферу, разделенную на множество маленьких
клеточек. Приглядевшись, она понимает, что сфера кажется клетчатой
из-за сети, составленной из зеленых ниток. Вдруг вокруг начинает
темнеть, потому что ряды ниток учащаются, а сфера сжимается. Наконец
нитки касаются ее и обматывают все части тела. Она запутывается
в них как в паутине, а они становятся все гуще, плотнее, покрывают
ее коконом и сжимают все тело сильнее и сильнее. Часть нитей покрывают
ее лицо, врезаясь в кожу с такой силой, что разрезают ее, и из
порезов сочится кровь. Она уже не может открыть глаза, дышать
становится трудно. Нитки проникают к ней в рот и облепляют язык;
во рту и в горле пересыхает, и она закашливается сухим кашлем,
чувствуя, что вот-вот задохнется… Вдруг ее сотрясает и она, недоумевая,
открывает глаза. Что-то выбило ее из окутывавшего ее кошмара.
Она тяжело дышит и никак не может прийти в себя.
Она спускает ноги с кровати и сидит, сгорбившись, какое-то время.
Затем встает, стягивает покрывало с кровати и одежду с себя и
залезает в постель. Под одеялом она ощущает какой-то тканевый
комок и, запустив туда руку, выуживает спутанные обрезки зеленой
нити. Несколько мгновений она в замешательстве глядит на то, что
сжимает ее рука, потом, сохраняя внешнее спокойствие, встает,
подходит к окну и выкидывает обрезки за его пределы. Высунувшись
наружу, она прослеживает за их падением, закрывает окно и снова
ложится. Засыпать ей страшно, но очень уж хочется спать.
Попытавшись представить что-то приятное, чтобы заснуть с этой
мыслью, она прикрывает глаза и воображает себе праздничный город,
широкую улицу с сетью магазинов. Она представляет, как идет и
разглядывает яркие витрины, и наконец ее взгляд выхватывает из
множества надписей ту, которая гласит: "Нитки".
На этом месте она резко открывает глаза и, закусив губу, начинает
придумывать, что не могло бы быть связанным с этой неприятной
темой. Ей представляется лето, морской пляж, загорелые люди, купающиеся
и отдыхающие на песке… Закрыв глаза, она продолжает воображать
эту картину, и ее охватывает дремота. Шум моря, голоса людей,
крики чаек становятся все явственней, ярко светит солнце и искрится
морская вода. Ей снится, что она с полотенцем в руке идет к морю,
проваливаясь по щиколотку в мягкий песок. Не дойдя несколько метров
до воды, она нагибается, чтобы положить полотенце, а когда поднимается
- картина уже иная. Людей на пляже нет, и птицы тоже куда-то пропали.
"Это сон, - думает она, - а во сне так бывает. Зачем мне
во сне присутствие людей? Вовсе не обязательно!"
Она направляется к воде и по пути ощущает, что все время за что-то
цепляется пальцами. "Водоросли что ли?" - удивляется
она и смотрит вниз. Тут и там сквозь песок проглядывают зеленые
нитки. Она бежит к морю, но нитки быстро обматывают ступни, затрудняя
движение. Из последних сил она делает рывок и прыгает в воду,
но не может нырнуть, так как по морской глади натянута зеленая
нитяная сеть. Она опять запутывается в ней, и сеть начинает опускаться
под воду…
В ту ночь она так и не проснулась"
Создавалось это творение глубокой ночью, при свете настольной
лампы, и было написано за один присест. Откуда у него возникла
эта идея, Рафик и сам не понимал, но за время написания он заметно
помрачнел и загрузился, а когда погасил свет, ему стало не по
себе. Он поспешно улегся и закутался с головой в одеяло. Там его
и застал сон, и не скажу, что он был веселый и интересный, хотя
и совсем не связанный сюжетом с собственными излияниями Баса на
бумаге. Впрочем, судите сами.
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 |
следующая >>>
Постоянный
адрес в Интернет: http://www.litcafe.narod.ru/prose/novels/raffatah/rf012.html
© Кузьмина Евгения,
2002 год