Сорокин и сатана

пьеса

Н.А.Варварин

Трагедия в двух действиях и с двумя действующими лицами: Сорокиным и сатаной (дъяволом).

Действие I

Явление нулевое.
Сцена нулевая.

На сцене писатель Сорокин, сидящий за столом. Над ним - крюк, с которого свисает веревка. На столе детский горшок с надписью большими буквами КАЛ.

Сорокин.
Ну вот, выдал я свою очередную "Норму". Но страх не прошел… Страх, страх, всюду разлит страх.
(Встает, начинает ходить по сцене)
И не могу понять, откуда у меня это… Почему я пишу так, а не иначе?
Какая тоска…
(Включает телевизор)
Голос диктора
…Сегодня представителя движения "Идущие рядом" жгли на Красной площади книги порнографического писателя Сорокина. В отношении самого писателя московской прокуратурой возбуждено уголовное дело…

Сорокин.
Мерзавцы… Это же фашизм!

Голос диктора
…Вот что говорят участники акции о творчестве Владимира Сорокина:

Один.
Итак, учимся писать как Сорокин.
Положим руки на клавиши. Выпьем стакан (водки, ЛСД или еще чего-нибудь). Бьемся лбом (пальцем) бесчисленное число раз о клавиатуру. Готово!
Другой.
Можно ли читать Сорокина? Этот вопрос равносилен другому: можно ли вываляться в дерьме? Можно! Но не нужно. В первую очередь вам самим.

Сорокин.
Какие мерзавцы!
(Переключает канал)

Критикесса
После прочтения Владимира Геннадьевича Сорокина я на несколько ночей потеряла сон (к счастью, не аппетит), а затем впала в странное, похожее на лихорадку состояние, будто бы стала обладателем некоей нестерпимо постыдной и одновременно мерзкой тайны. Мое выступление предназначено в первую очередь для тех, кто хочет узнать эту тайну из вторых рук; то есть узнать что такое Сорокин, не читая его; впрочем, и его поклонникам, как мы полагаем, будет небезынтересно меня послушать.
Сорокина мы с полным основанием можем назвать последним советским писателем, который может заявить о себе следующее: "Советская власть мертва, а я (Сорокин) еще нет; потому и пишу". Если советская литература началась с поэмы Блока "Двенадцать", то закончилась она романом "Норма", завершенном Сорокиным за год до перестройки, в 1984 году. У Блока в "Двенадцати" пребывала иллюзия присутствия Христа ("в белом венчике из роз впереди Иисус Христос"), у Сорокина в "Норме" главный лирический герой - людской экскремент (люди ежедневно вынуждены поедать колбаски человеческого дерьма). Что ж, это знаменательно. От иллюзий к говну - таков закономерный путь советской литературы. Главный Сорокинский метод, проистекающий от неумения писать - фотографирование (копирование) чужих текстов. Он может писать а-ля Иван Гончаров, а закончить своей обычной белибердой. Но лучше всего у Сорокина удаются официальные тексты - безусловно, в нем погиб партийный пропагандист и агитатор. Впрочем, советскую власть действительно будут изучать по его книгам. Его книги (тексты) похожи на совдепию: порой любопытно, и лишь очень редко - интересно.
Итак, Сорокин - последний из писателей, всерьез переживший в своем сердце советскую эпоху. Возможно, что это переживание было настолько ярким, что он спрятался от него в туалет - да там поныне и остался. Тема людских испражнений всерьез увлекает Сорокина. Интересно, сравнивал ли он себя с Мартином Лютером, тем самым, лидером Реформации? Откровение о своей доктрине пришло к нему именно в туалете. Любопытно отношение биографов Лютера к этому примечательному факту - одни стыдливо его замалчивают, другие ( как и сам Лютер) видят в этом нечто необычное. Но вернемся к Владимиру. Какое откровение получил он в туалете? И от кого? И о чем?

Второй критик
Самое интересное в сорокинских произведениях - его восприятие мира. Оно трагично. Внешний мир для Сорокина глубоко ненормален, не имеет смысла, он не должен существовать! Но он существует! И не просто существует, но и заставляет человека жить по своим законам. Эта загадка мучает и ужасает Сорокина-художника. И он уничтожает мир сей, сиречь свои тексты. Это - саморазрушение. Уничтожать свои произведения по-гоголевски (то бишь сжигать их) Сорокину скучно. И тогда он либо обессмысливает текст, либо сюжет, либо то и другое вместе. Избавляясь от страха, сорокинская змея пожирает самое себя. В этом его литературная особенность.
Двойственность внешнего мира, проникая в душу Сорокина, дробится и порождает в его произведениях множество не связанных друг с другом героев, текстов; из одной личности (текста) выскакивает другая, из нее, как черти из табакерки, третья, четвертая и так далее. И все они испражняются, совокупляются, ругаются матом, поедают сердца и экскременты друг друга, чтобы затем или раствориться в цитатах развитого социализма, или распасться на буквы, прочерки и запятые.
Итак, отличительная черта Сорокина как художника заключается в саморазрушении. Это сердцевина его творчества. Страх, преодолеваемый через обессмысливание видимого мира.

Драматург
Поведенческие схемы литературных персонажей Сорокина очень перспективны для театральной постановки.

Критикесса
Какие схемы?

Драматург
Их две: совокупление, желательно в извращенной форме, и испражнение - желательно на других.

Критик
Если в литературе вырождения могут быть гении, то Сорокин - гений русского вырождения, певец гибели русского народа. Тем и интересен Западу. Посмотрите на его вырожденческие типы: сумасшедший ветеран, лесбиянка, ставшая ударником коммунистического труда ("Тридцатая любовь Марины") и распавшаяся на цитаты; русская деревня как совокупность выродившихся скотоподобных дебилов или недебилов, но доведенных представителями власти (в рассказе "Падеж" (он же падёж) намеренно до скотского состояния.
(Цитирует)
"Пол в клети покрывал толстый, утрамбованный слой помета, смешанного с опилками и соломой. На этой темно-коричневой, бугристой, местами подсохшей подстилке лежал скорчившийся голый человек. Он был мертв. Его худые, перепачканные пометом ноги подтянулись к подбородку, а руки прижались к животу. Лица человека не было видно из-задлинных лохматых волос, забитых опилками и комьми помета. Рой проворных весенних мух висел над его позеленевшим телом".
А письма к Мартемьяну сторожа-ветерана? По-моему, они гениально изображают советского человека (который, кстати, как типаж, никуда не делся) или выродившегося русского - кому как нравится, ибо советский человек и выродившийся русский - синонимы.

Драматург.
Читая Сорокина, я понял: всё-таки не измельчал еще русский народ. Он остается велик - в том числе и в своих пороках, а хрестоматийное восклицание вождя мирового пролетариата: "Экая глыба! Экий матерый человечище"! - относится не только к Толстому, но и к Сорокину. У меня почти готов черновик сценария по Владимиру Георгиевичу…
Так вот, для того, чтоб полноценно изобразить его незабвенный облик как художника, я был вынужден вывести на театральные подмостки самого дъявола!

Стук в дверь

Сорокин.
(С ужасом)
Это за мной. Как и в 84-ом…
(Пытается повеситься).

Входит дъявол в образе высокого статного мужчины лет пятидесяти, одетого в черный костюм с бабочкой.

Явление минус первое.
Сорокин и сатана.

Дъявол
(Озабоченно глядя на Сорокина)
Мой клиент.Вообще нынешние людишки какие-то хлипкие стали. Чуть что - сразу в петлю. И из за чего? Из-за какой-то ерунды! Подумаешь: муки творчества!
Сорокин.
Чьи муки? Мои?

Дъявол.
Да нет, Володя, откуда у тебя муки. Твоя мука проста: не можешь срать - не мучай жопу. Мука у тех, кто жгет твои книги.

Сорокин (с петлей на шее)
А откуда Вам известно моё имя?

Дъявол.
Я же твой друг.
(В сторону)
Слуги мои!

Голоса за сценой
Да, господин!

Дъявол
Кому завидуют больше всех среди русских литераторов?

Голоса за сценой
Сорокину.

Дъявол
А кого ненавидят?

Голоса за сценой
Сорокина.

Дъявол
Кому премии не дают и не печатают в толстых журналах?

Голоса за сценой
Сорокина.

Дъявол
Не оскудела еще земля русская талантами! А я думал - русские кончились.
(К Сорокину)
Скажу больше: гений родился!

Сорокин. (Снимает петлю, робко присаживается за стол)

Это я - гений?

Дъявол
Гений, гений…

Сорокин.
Но ведь гений и злодейство…

Дъявол
Брось ты! А Буонаротти?
(Озабоченно смотрит на часы)
Перейдем к делу.
Что ты хочешь? Женщины, деньги, мировая слава?

Сорокин.
И этого хочется, хоть и стыдно немного. Хотя…Из славы и шума, кроме зависти, ничего не происходит.
Хочу попросить у тебя другого.

Дъявол
Чего же?

Сорокин
Я хочу освободиться от страха.

Дъявол (в сторону)
Хм! Это значит освободиться от меня! Не выйдет.

(Сорокину)
Скажи хулу на Бога. Опорочь Церковь. И страха не будет.

Сорокин.
Но как? Я не умею.

Дъявол.
Это проще... как вы, русские, говорите?… Да! Проще пареной репы.

Сорокин.
Да у нас так в пятнадцатом веке выражались!

Дъявол.
Какая разница, как выражались… Уж поверь мне, людишки-то не изменились. Запаршивели только еще больше. А слова - это мертвый материал, с которым можно делать все, что угодно. Открываю тебе три истины:
Первая - Бога нет.
Вторая- все позволено…

Сорокин
(Самозабвенно)
Третья - да срал я на вас на всех!

Дъявол.
Хм! Заказываю тебе две темы:
Так… Тема первая: можно ли в туалете думать о Боге?

Сорокин. Ты же сказал, что его нет?

Дъявол.
Я оговорился. Скажем так: можно ли думать о высоком в туалете?

Сорокин
(Смущенно)
Наверное, можно…

Дъявол.
Можно? А раз можно, то нельзя ли весь туалет, и все, что в нем, сделать высоким?

Сорокин
Я попробую.

Дъявол (В сторону)
Попался дурачок. Не знает, что мысли о Боге могут быть в любом месте, а вот испражнения предназначены исключительно для меня.
Тема вторая: Напиши мне роман о втором крещении Руси.

Сорокин
(Взволнованно)
Есть у меня одна задумка…
Когда эсэсовцы и православные священники выходя на сцену, составляют единую пирамиду… Потом выносят православный крест, и он, как огромная машина, заглушает все людские голоса. То есть, этим я хотел показать, что торжество православия есть торжество тоталитарной безвкусицы.

Дъявол
Хорошо, очень хорошо…
Сорокин
А еще есть задумка написать роман, в котором лирический герой разрубает свою жену в алтаре, и развешивает ее кишки на иконах!

Дъявол (Подпрыгивает)
Великолепно! Я тебе еще Нобелевскую вручу, если будешь вести себя хорошо и писать, что надо. Нобель-шнобель… Она хоть и расписана у меня на сто лет вперед, но для тебя дырка найдется.
Давай расписку.

Сорокин. Пишет

Дъявол (Читает)
Я, Сорокин Владимир, продаю свою бессмертную душу дъяволу. И готов гореть в вечном огне за преходящие земные блага. Обязуюсь в здешней жизни служить князю тьмы и ревностно исполнять его особое поручение: хулить Церковь Святую, Господа Бога, Матерь Божию и святых".

Сорокин
А чем подписываться? Кровью?

Дъявол
Зачем же? Для тебя я разработал особый ритуал.
Ты должен съесть свои экскременты и экскременты своих дочерей. Это и будет твоей подписью.

Сорокин.
Да! (Берет детский горшок, стоящий на столе, морщась, ест экскременты)

Дъявол
Похоже на сметану?

Сорокин (глубокомысленно)
Ну что вы! Из говна сметану не выгонишь!

Дъявол.
А теперь похули Бога!

Сорокин
Бог плохой.

Дъявол.
(досадливо морщится)
Да не сейчас, и не так и не для меня!
Сделай это письменно. А я уж твои мысли распространю.

Дъявол уходит. Сорокин блюет.

Действие II

Явление первое.
Сцена первая.
Красный фонарь в глубине сцены, который медленно разгорается.
На сцене дъявол.

Читает.

Володя Сорокин. Сорокин. Володя. Он умер. Или жив? Умер. Жив. Умер. Жив Умер. Жив Умер. Жив Умер. Жив Умер. Жив Умер. Жив Умер. Жив Умер. Жив Умер. Жив Умер. Жив Умер. Жив Умер. Жив Умер. Жив Умер. Жив Умер. Жив Умер. Жив Умер. Жив Умер. Жив Умер. Жив Умер. Живумер. Еперсуткавчти . Тчк, зпт.
,,,,,,,,,,,,,,…… врут4679-1209-4096-46790=29-059634-=2-03-6-870=3-094-5974-8=
_________________-------------------------------------------------------------------------------
ааааааааааааааааааааааа.
(В сторону)
Слуги! Переведите!

Голос за сценой
Не выдержав последствий своего творчества на родной земле, писатель Владимир Сорокин покинул Россию в 2003 году. Сегодня, 19 декабря 2… года в двенадцать часов дня ровно писатель Владимир Сорокин был непоправимо разбит приступом сумасшествия и доставлен в Баденскую психиатрическую лечебницу.

Дъявол. Сошел с ума… Какое бы утешение доставить моему пациенту? Решено! Эй, слуги!

Голоса за сценой
Да, господин!

Дъявол
Вот вам короны лжепророка и лжеучителя. Оденьте их на него.
Да и убейте его сразу же после этого. Больше он мне не нужен.

Голоса за сценой
Да, господин!

Через несколько секунд раздается душераздирающий безумный крик.

Дъявол.
Кончено?

Голоса за сценой
Да, господин!

Дъявол.
Когда я пришел за душой Эдгара По, тот успел сказать: "Господи, прими мою грешную душу"… А этот успел только обделаться.

Красный фонарь в глубине сцены медленно гаснет. Полная тьма.

Голос дъявола (с издевательской насмешкой)

Какой светильник разума угас!
Какое сердце биться перестало!

Занавес
18 декабря 2002 года