Пролог

2000 год.

В руках у человека была книга - учебник по истории России. Чтение было скучным: изучать законы, указы, политику. Сейчас человек, сидящий за столом, перевернул очередную страничку и посмотрел на заголовок "РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 1905-1907гг". Он внимательно начал читать:

"Причины революции коренились в экономическом и социально-политическом строе России. Нерешенность аграрно-крестьянского вопроса, сохранение помещичьего землевладения и крестьянского малоземелья, высокая степень эксплуатации трудящихся всех наций, полное бесправие и отсутствие демократических свобод, полицейско-чиновничий произвол и накопившийся социальный протест - все это не могло не породить революционный взрыв".

(Орлов А.С.. История России. Учебник - М., 1998 - С.321).

Сергей отложил книгу, закрыл глаза и начал про себя повторять прочитанное. Затем шмыгнул носом. Насморк его уже совершенно доконал. Из состояния оцепенения его вырвал телефонный звонок. Он медленно встал, подошел к телефону, поднял трубку и произнес:
- Алло!
В трубке раздался приятный женский голос. Он сразу узнал его. Как он мог не узнать его, голос его любимой.
- Да… Сейчас выхожу…
Он надел на себя майку с изображением Че Гевары [1], взял с тумбочки ключи, вставил их в дверь, несколько раз повернул. И только он собирался сделать шаг, как зацепился ногой за порог, потерял равновесие, упал и ударился головой о каменные плиты лестничной клетки.

9 января 1905 год - 3 января 1906 год.

Глава первая

I

Он не помнил, как оказался в этом месте. Была зима. Снег падал хлопьями и скрипел под ногами. Ему показалось странным, что он идет, окруженный людьми, без шапки, в какой-то старой одежде (сейчас в таких просто не ходят), держа в руках что-то похожее на флаг. Что на нем написано он не знал. Люди шедшие вокруг него пели церковные песни. Они шли по очень знакомому городу: то по ли Москве, то ли по Петербургу. Но здания были старыми, ни одной новой постройки. И машин нигде не было. Ни одной. Сергей осмотрелся. Рядом с ним, с одной стороны, шел старик, с другой - молодой парень. Затем посмотрел вперед. Где-то он видел этого человека в рясе, кого-то он сильно напоминал ему. Именно за этим человеком и шел народ. Он вел его, как Христос, ведущий за собой своих учеников. "Может быть, это и есть Христос", - подумал Сергей.
- Послушай, мужик, - обратился он к парню. - Какое сегодня число?
Парень явно не ожидал такого вопроса. Он внимательно посмотрел на Сергея, как на полоумного.
- Да ты што? - произнес парень. - Сегодня же 9 января 1905 года.
- А куда мы идем? - спросил Сергей.
Парень не ответил. Это сделал за него старик:
- Как, куда, мил человек? Давеча же рабочие составили петицию и сейчас идем к Зимнему дворцу, видеть царя.
Сергею начало казаться, что он сходит с ума. "Я сплю или брежу?" - подумал он и попытался ущипнуть себя, но не смог, так как в одной руке он держал шапку и в другой - флаг. Тут он понял, что на нем все еще его майка с изображением Че Гевары. "RAGE AGAINST THE MACHINE". Эта надпись всегда его умиляла. "Да, старый друг Че, только ты остался со мной". Они подходили к Нарвским воротам.

II

Вдруг из-за поворота показалась серая стена живых людей. Они стояли цепью, не давая толпе идти дальше. Сергей понял, что эти люди заранее готовились к их встречи; их ждали. Это был не царь. Более сотни солдат держали в руках винтовки, готовые в любой момент открыть огонь по демонстрантам. Сергей понял еще одну вещь: в руках у него кроме шапки и флага ничего не было. В карманах тоже ничего не было, и никакого оружия. Или… Он ощутил какой-то прямоугольный предмет. Да он положил в карман плеер. А в плеере была кассета с музыкой AC/DC.
" 9 января 1905 года, - пронеслось у него в голове, - день, когда началась революция. Так называемое "Кровавое воскресенье". Я это хорошо помню - не из учебников. Слышал".
Затем он услышал конский топот. Он явно исходил из-за спин солдат. Но была, абсолютно точно, не одна лошадь… Сколько же их? Десять, двадцать, пятьдесят?
Цепь раздвинулась, и по направлению к толпе галопом скакал кавалерийский отряд с шашками наголо. Сергей впервые, за всю свою жизнь увидел в глаза Смерть. Она была ни одна, и без косы. Он испугался, увидев всадников, но продолжал идти вместе со всеми. Сергей не хотел умирать. Ему еще много предстояло совершить в этой жизни, много пройти испытаний. И это - первое.
А отряд, тем временем, налетел на толпу и разделил ее надвое. Затем грянули выстрелы. Сергей увидел, как повалился с простреленной головой старик. Затем, на обагренный кровью снег, упал и рабочий, выронив из рук икону. Георгий Гапон [4], Сергей его наконец-то узнал, чудом уцелел и был только ранен.
И тут, в сторону Сергея, направил свою лошадь один из солдат. Он был еще достаточно молод и уже оказался рядом с ним. И когда кавалерист взмахнул шашкой, Сергей схватил его за руку и сильным рывком сбросил его с лошади. И маленький прямоугольник в его кармане завибрировал. Случайно нажатая кнопка "Play", включила музыку и хриплый голос Брайана Джонсона, запел:
Who made who?
Who made you?
Кавалерист, явно не ожидавший такого поворота событий, да вдобавок испугавшись страшной музыки и лица, выглядывающего из-под тулупа Сергея, закричал:
- Сгинь! Пропади! Исчезни!
Затем он, кое-как вскочил, оставив на снегу свою шашку, бросился бежать.

III

Сергей посмотрел вперед и увидел, что цепь солдат была прорвана, и рабочие пробиваются на Дворцовую площадь. Сергей поднял с земли шашку, оставленную кавалеристом, вытащил из кармана наушники, надел их, и побежал вперед за людьми. Но он дошел только до решетки Александровского сада. Здесь рабочие хватались руками за железные прутья и лезли наверх, но солдаты сбрасывали их меткими выстрелами, и рабочие, падая, ломали себе позвоночники, руки, ноги, и в страшных муках умирали. Кого-то смерть настигала сразу, кого-то потом. Некоторые, зацепившись, висли на решетках сада.
И еще он увидел людей на деревьях. Это были гимназисты. Они, пытаясь взобраться по сучкам и веткам, а затем, спрыгнув, вступить в схватку с солдатами. Но пули убивали их, и они медленно, как при замедленной съемке, падали к ногам солдат.
На странный вид Сергея, в чудной майке и наушниках, никто не обращал внимания. Везде царила кровавая суматоха. Люди кричали, предсмертно стонали, плакали. Солдаты хорошо выполняли свою работу.
Они закалывали штыками всех тех, кто лез на решетку, по деревьям, и умирающих. Огонь велся непрерывно и с такой силой, что Сергей слышал его сквозь музыку. Снова грянули выстрелы, и новый отряд солдат пошел на смену старому. И Сергея оглушили эти звуки, он почти ничего не слышал. Контузия? Нет. Наконец он снова обрел слух. И снова выстрелы и снова ад. И снова десятки убитых и раненых. И снова стоны, крики, плачь и смерть. Кругом смерть. Кругом ужас. И ад. Ад на земле. Революция и бойня - это и есть ад. И он вспомнил события октября 1993 года. Сколько невинно загубленных душ, сколько крови и страдания. И все это из-за ссоры двух идиотов. За что? За что? Почему?
Август 1991 год. Путч. Развал СССР. Своего рода тоже революция, но бессмысленная, бездумная. Люди не понимали, что делают. Они бросались под танки ради обретения свободы. Но ведь они и были свободными при Горбачеве. Гласность - это же и есть свобода. Свобода слова, свобода печати. Да что они понимают под словом свобода? Жить без запретов и без страха? Но ведь страх присущ каждому человеку. В январе 1905 года люди тоже боролись за свободу. Это была борьба со смыслом, без дури. Это была борьба за жизнь, которую сейчас ведут люди в России. В нашей стране надо уметь жить. Это школа выживания. Развал страны. А, ведь раньше какая была держава. Первая в мире… Но пусть это останется на совести истории.

IV

А на Васильевском острове кипели ожесточенные бои. За два часа выросли баррикады. Рабочие сносили туда весь хлам: прутья, скамейки, выкорчеванные в Летнем саду, стулья, столы и много другого. Сергей, не помня как, тоже оказался там. В руках у него была винтовка, и он прятался за одной из баррикад. Шашку он, наверное, где-то выронил.
Впереди он увидел приближающуюся колонну солдат. Они пошли на штурм баррикады. Сергей приготовился обороняться. Он никогда не стрелял из винтовки и толком-то не держал ее в руках. Он разобрался где, что находится, и медленно взвел курок. Затем положил ствол винтовки на один из прутьев баррикады и прицелился. В кого стрелять он еще не знал. Когда солдаты приблизились к баррикаде настолько, что можно было через нее перелезть, из верхних окон одного из старых зданий посыпались камни. Кого-то пришибло на месте, кого-то ранило. Наступающие ответили дружным залпом по окнам. Рядом с Сергеем стоял один молодой студент; Сергей так и не узнал его имени.
- Метко стреляют,- произнес он и, выхватив, спрятанный под курткой красный флаг, залез на баррикаду. Что он кричал, Сергей не услышал, но он понял - это был призыв к солдатам перейти на сторону народа. Солдаты между тем начали разбирать проволочные заграждения. Сергей выстрелил. Кто-то упал. Затем раздались еще выстрелы, еще и еще. Колонна солдатов значительно поредела, но не отступала. Сергей заметил, что студент ранен в руку, но он продолжал кричать. Его не стали слушать, сбросили его с баррикады и закололи штыками.
Когда солдаты начали перелезать через баррикады, восставшие ответили ответным огнем. Многие падали, так и не добежав до цели. Почти весь Васильевский остров покрылся кровью и трупами. Начинало смеркаться.
Бои на Васильевском острове шли до глубокой ночи и вновь возобновились на следующий день, так как правительственным войскам опять пришлось идти на штурм баррикад снова воздвигнутых рабочими.
Таков был день 9 января 1905 года. С утра еще ничто не предвещало беды, а к вечеру уже вся столица была охвачена пламенем восстания. Первый день русской революции. Первый пробный день. Через двенадцать лет в октябре 1917 года [6] будет последний рывок. Гибель великой России.

V

В этой маленькой подглавке будут даны документы, которые помогут читателю лучше разобраться в событиях 9 января 1905 года:

Из дневника А.В. Богданович
о забастовках рабочих и о "Кровавом воскресенье".

4 января [1905 г.]. Вчера 12 тысяч человек рабочих Путиловского завода забастовали. Ожидаются забастовки и других заводов, так что считают, что забастуют до 42 тысяч человек. Вчера у нас были два рабочих с Балтийского завода, благонамеренные, которые говорили, что священник Гапон, который организует здесь "союз рабочих", - темная личность. Гапон раньше за что-то сомнительное был лишен места, а теперь он священником в тюрьме и пользуется доверием начальства.
8 января [1905 г.]. Сегодня какое-то тяжелое настроение, чувствуется, что накануне мы ужасных событий. По рассказам, цель рабочих в эту минуту - испортить водопровод и электричество, оставить город без воды и света и начать поджоги. Газеты сегодня не вышли, кроме листка " Правительственного Вестника", "Petrsburger Zeitung" и "Ведомостей Градоначальства", а в остальных типографиях рабочие забастовали. Завтра предсказывают забастовку извозчиков, булочников, прекращение электричества.
9 января [1905 г.]. Господи! В эту минуту в Петербурге творится ужасное: войска - с одной стороны, рабочие - с другой, точно два неприятельских лагеря. На Троицком мосту кавалерия, конногвардия и кавалергарды преградили им путь (рабочих было более 20 тыс. человек), дали залп, отбили несколько хоругвей, но поп ускользнул. Много было раненых и убитых. Третий залп (два первых были даны по Троицкому мосту) был дан возле дома градоначальника двумя батальонами Семеновского полка. Опять было много жертв. В толпе послышался сильный ропот, что стреляют войска. Убитыми оказались три студента затем какой-то штатский, скорее из достаточного класса, на котором найдено одно огромное красное знамя с революционной надписью.
… насчитано уже до 100 убитых и очень много раненых. Те, которые с легкими ранами, или ранены в руку, ушли домой. По улицам идет крик, стон и рыдания. В стачке в эту минуту участвуют 108 тыс. рабочих. Прошел слух, что якобы царь едет из Царского Села в Зимний дворец, чтобы принять депутатов от рабочих.
Три последних самодержца. Дневник А.В. Богданович. С. 327, 329, 330

Из петиции рабочих и жителей
Петербурга для подачи царю Николаю II
В день 9 января 1905 г.

Государь!
Мы, рабочие и жители города C.-Петербурга разных сословий, наши жены, и дети, и беспомощные старцы-родители, пришли к тебе, государь, искать правды и защиты. Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся как к рабам, которые должны терпеть свою горькую участь и молчать. Мы и терпели, но нас толкают все дальше в омут нищеты, бесправия и невежества, нас душат деспотизм и произвол, и мы задыхаемся. Нет больше сил, государь. Настал предел терпению. Для нас пришел тот страшный момент, когда лучше смерть, чем продолжение невыносимых мук <…>
Взгляни без гнева, внимательно на наши просьбы, они направлены не ко злу, а к добру, как для нас, так и для тебя государь! Не дерзость в нас говорит, а сознание необходимости выхода из невыносимого для нас положения. Россия слишком велика, нужды ее слишком многообразны и многочисленны, чтобы одни чиновники могли управлять ею. Необходимо народное представительство, необходимо, чтобы сам народ помогал себе и управлял собой. Ведь ему только и известны истинные его нужды. Не отталкивай его помощь, повели немедленно призвать представителей земли русской от всех классов, от всех сословий, представителей и рабочих. Пусть тут будет и капиталист, и рабочий, и чиновник, и священник, и доктор, и учитель, - пусть все, кто бы они ни были, изберут своих представителей. Пусть каждый будет равен и свободен в праве избрания, - и для этого повели, чтобы выборы в Учредительное собрание происходили при условии всеобщей, тайной и равной подачи голосов.
Это самая главная наша просьба…
Но одна мера все же не может залечить наших ран. Необходимы и другие:

I. Меры против невежества и бесправия русского народа

1) Немедленное освобождение и возвращение всех пострадавших за политические религиозные убеждения, за стачки и крестьянские беспорядки.
2) Немедленное объявление свободы и неприкосновенности личности, свободы слова, печати, свободы собраний, свободы совести в деле религии.
3) Общее и обязательное народное образование на государственный счет.
4) Ответственность министров перед народом и гарантия законности правления.
5) Равенство всех перед законом.
6) Отделение церкви от государства.

II. Меры против нищеты народной

1) Отмена косвенных налогов и замена их прямым прогрессивным подоходным налогом.
2) Отмена выкупных платежей, дешевый кредит и постепенная передача земли народу.
3) Исполнение заказов военного морского ведомства должно быть в России, а не за границей.
4) Прекращение войны по воле народа.

III. Меры против гнета капитала над трудом

1) Отмена института фабричных инспекторов.
2) Учреждение при заводах и фабриках постоянных комиссий выборных [от] отдельных рабочих, которые совместно с администрацией разбирали бы все претензии отдельных рабочих. Увольнение рабочего не может состоятся иначе, как с позволения этой комиссии.
3) Свобода потребительно-производственных и профессиональных рабочих союзов - немедленно.
4) 8-часовой рабочий день и номировка сверхурочных работ.
5) Свобода борьбы труда с капиталом - немедленно.
6) Нормальная заработная плата - немедленно.
7) Непременное участие представителей рабочих классов в выработке законопроекта о государственном страховании рабочих - немедленно. <…>

Начало первой русской революции. Январь-март 1905 года.
Документы и материалы. М., 1955. С28-31.

Глава вторая

I

12 июня 1905 года броненосец "Князь Потемкин Таврический" снялся с якоря и, сопровождаемый миноносцем 267, взял курс на Одессу. Сергей не помнил, как он оказался в форме матроса на палубе броненосца. Его рассудок, мозг и память одновременно слились воедино и воспроизвели все то, что он пережил в январе 1905 года. Но что он делал в эти четыре месяца, он не знал. Время, как будто, перенесло его на несколько месяцев вперед и вот он уже стоит на палубе огромного корабля, окруженный матросами и ожидающий, как ни странно, вестей из Одессы, куда отправился миноносец.
День был тогда ясный и солнечный. Скоро должны были подвести провизию для броненосца. Затем кто-то крикнул:
- Едет! Едет!
Сергей посмотрел за борт. Вдалеке гладкого и спокойного моря он смог различить еле заметную точку, которая с каждой секундой все увеличивалась и увеличивалась. И вот, эта маленькая точка, предстала перед ним во всей своей красе в образе мощного миноносца. Кроме провизии, по всей вероятности, он привез и вести из Одессы. И, скорее всего, не радостные.

Всю команду, по приказу командира корабля Е.Н. Голикова, выстроили на палубе. Лица и внешности его Сергей не запомнил. Он только мог слышать неясные звуки из раскрываемых и закрываемых уст. Эти звуки были словами, которые, впоследствии, трансформировались в речь. Она была полной угроз и просьб. Матросы просто не захотели есть мясо, привезенное из Одессы. Там ведь личинки мух! Это был просто повод; повод, который приведет, впоследствии, к восстанию, вошедшим в историю. "Восстание на броненосце Потемкин". Все просто и ясно.
- А кто отказывается от обеда - выйти из строя! - прорычал командир.
И в этот момент матрос Вакуленчук совершил свой решительный поступок. Он смело шагнул вперед, увлекая за собой остальных. Сергей тоже попытался сделать шаг, но ему, равно как и остальным, старший офицер Гиляровский преградил путь и вызвал вооруженный караул. Когда он появился, Сергей вздрогнул от слов, произнесенных Гиляровским:
- Караул! Расстрелять невышедших!
Сергей понял - это его второе испытание. Испытание Историей. Он попытался представить, что будет, если его убьют. Винтовка, нацеленная в грудь; звук, похожий на хлопок, вылетевшей пробки из бутылки шампанского; что-то жесткое и металлическое попадает ему в грудь, проходя все глубже и глубже в тело и, одновременно, причиняя сильную боль; вот он медленно, словно при замедленной съемке, оседает на палубу; его глаза застилает темная плена, и сознание, рассудок и дух погружаются во тьму небытия.
Из мира ирреальности его вернули ожесточенные крики и стрельба. Вот - восстание началось! К его ногам упал труп. Это был офицер с проломленным черепом. Сергей поднял винтовку, выпавшую из рук убитого. Он сразу увидел Гиляровского, в руках которого был пистолет, изрыгнувший из дула огонь в грудь человеку. Этим человеком оказался Вакуленчук. Его простреленная грудь начала кровоточить, и матрос упал лицом вниз. Сергей, недолго думая, выстрелил. Сначала ему показалось, что он промазал, но потом увидел на спине, нет, даже на шее Гиляровского красное пятно. Выстрел был смертельный. Из 21 офицера 7 погибло, включая Гиляровского. Было убито также несколько матросов.
А затем был суд. Матросы приговорили к смерти капитана корабля Голикова и врача Смирнова. Сначала один из матросов метким выстрелом поразил Голикова, чей труп был выброшен в море. Такая же участь постигла и Смирнова, заставившего их съесть несъеденное мясо.
Командиром корабля единогласно был назначен Афанасий Матюшенко. Че Гевара, выглядывавший из-под одежды Сергея, был свидетелем решения матросов. Броненосец должен идти в Одессу.

II

Медленно, покачиваясь на волнах, миноносец 267 повез на одесскую землю тело матроса Вакуленчука, которое было, впоследствии установлено в платке. Тогда, тысячи людей, разных сословий и профессий, непрерывным потоком шли на прощание с телом. Это было 13 июня.
А 17 июня, на рассвете, после тихой спокойной ночи, Сергей и другие матросы увидели эскадру, посланную на усмирение восставших. Сколько было кораблей, Сергей не помнил. Больше десятка. Броненосец два раза прорывался сквозь эскадру, но, что удивительно, по ним не было сделано ни единого выстрела.
Корабли, словно гигантские, стальные львы, пропускали "Потемкина". Броненосец "Георгий Победоносец" также не сделал ни единого выстрела. На нем вспыхнуло восстание. Группа матросов, Сергей запомнил эту сцену, стремительно ворвалась на капитанский мостик, оцепила офицеров, впоследствии, по их просьбе, свезенные на берег, и, тем самым, завладела кораблем. Но… был один предатель. Доктор Галенко, направленный с "Потемкина", на палубу "Победоносца", и там, произнеся гневную речь и запугивая восставших, с помощью кондукторов посадил корабль на мель и сдал властям.
На Сергея это сильно подействовало. Самое страшное, чего он опасался - это испытать участь матросов с "Победоносца", попасть в тюрьму, и там, в маленькой, грязной камере, уйти из жизни долгой и мучительной смертью. И, собрав матросов на палубе, он предложил им то, что впоследствии войдет в историю: уход в Румынию. Он был сразу поддержан матросами и "Победоносец" взял курс на Румынию.

Констанца - второй по величине румынский город, 17 июня, торжественно встретила броненосец. Он встал на внешнем рейде со всеми почестями - почетным караулом, подъемом румынского флага и салютом наций. Затем, вдалеке, появилась шлюпка, которая, по мере приближения, увеличивалась в размере и, наконец, пришвартовались к броненосцу. Поднявшихся на палубу четырех румынских офицеров, отвели в кают-компанию, где и вручили им воззвание "Ко всему цивилизованному миру". Обращение это было по сути своей довольно эмоциональное. В нем предлагалось поддержать борьбу народа против самодержавия. Но румынские власти не внемли этому обращению, наотрез отказавшись пополнить запасы корабля углем, водой и продовольствием. В свою очередь, восставшие отклонили предложение о сдачи.

22 июня, еще задолго до того как фашистские войска напали на Советский Союз, "Потемкин" вошел в Феодосию. В порту были обнаружены две шхуны с углем. Хозяин, небольшой человек, гладко выбритый, и недурного вида, согласился продать уголь, но, когда, матросы отправились за ним на шлюпках, они были обстреляны солдатами. Огонь начался так неожиданно, что матросы, толком ничего не поняли, как уже оказались в руках крымских властей. В результате этого обстрела, к счастью, никто не погиб. В обескураженном лагере матросов, было предложение начать обстрел города из пушек, но это предложение отпало, так как они не желали жертв среди мирного населения.

25 июня "Потемкин" вернулся в румынский порт Констанцу и сдался властям. Все матросы были арестованы, за исключением Сергея. Он бесследно исчез.

III

Уже другой корабль. Но не "Потемкин". Что-то связанное с пивом… "Очаков", точно именно так и назывался это второй "Потемкин" - крейсер "Очаков". А то, что случилось 11 ноября, Сергей запомнил прекрасно. Тогда для разгона митинга в Севастополь прибыли контр-адмирал Писаревский со сводной ротой матросов и штабс-капитан Штейн с ротой Белостокского полка. Матрос Петров случайно услышал, как Писаревский предлагал Штейну организовать провокационный выстрел в роту матросов, чтобы дать повод открыть огонь по собравшимся. Тогда Петров, держа в руках винтовку, сделал два выстрела. Первая пуля угодила в голову Штейна; вторая ранила в руку Писаревского. Штейн с простреленной головой, уже мертвый, повалился на землю. Писаревского, сжимавшего кровоточащую руку, подхватили солдаты. Петрова же сбили с ног, отобрали у него оружие, скрутили ему руки. Это было сигналом. Матросы, в числе которых был и Сергей, начали разоружать офицеров. Сергей, сам вырвал винтовку у одного из них, при этом повалив его на землю. Офицер был молод и Сергей, не стал его убивать (так просил его пленный). Затем большинством голосов был избран Совет матросских и солдатских депутатов. А над "Очаковым"" взвился красный флаг. Руководителем восставших стал легендарный Петр Петрович Шмидт.

15 ноября царские войска перешли в наступление. "Очаков" начали обстреливать батареями береговой артиллерии. Крейсер начал отстреливаться. Сразу несколько мощных взрывов сотрясли Севастополь. Это задымились несколько батарей. Но вот и заполыхал сам крейсер. Кое-кто из матросов были объяты пламенем и выпрыгивали за борт, а там по ним велся прицельный огонь царских войск. Кого-то пули убивали прямо на корабле. Они падали лицом на палубу и замерли навек. "Боже мой, - думал Сергей, - это никогда не кончится. Это смерть. И я умру. Меня сейчас тоже застрелят, и я уйду из этой грешной жизни". И снова за его спиной раздался мощный взрыв, и весь корабль сотрясло. И тут он увидел, как за борт выпрыгивают П.П. Шмидт и его шестнадцатилетний сын. Судьба их, как и многих революционеров, - трагична. В 1906 году он и его сын будут расстреляны.
Так прошел этот день, Сергей не помнил. Он успел спрятаться в казарме и решил ждать. Будь что будет. Он не знал: ночь ли сейчас, либо же утро. Он потерял счет времени, как будто его не существовало, или же оно не имело границ. А на самом деле уже было утро 16 ноября 1905 года. Войска пошли на штурм крейсера и казарм. И вот когда начали выбивать прикладами двери, Сергею показалось, что мир изменяется, и сам он изменяется в пространстве. Уже не было того спертого запаха от тел матросов, исчезла и сама казарма, будто бы ее, и не было ни звуков выстрелов, ни голосов солдат, - одним словом исчез тот период времени, который мы привыкли именовать "Восстанием на крейсере "Очаков".

Глава третья

I

Какая-то странная метаморфоза произошла с нашим героем. Если секунду назад он видел горящий "Очаков", Петра Петровича Шмидта и чувствовал то осенний легкий воздух, которым была наполнена Вселенная в тот день, то сейчас хлопьями падал снег. Нет, он даже не падал, он валил. И тут Сергею показалось, что он снова дома. Точно, так и есть - это Москва. Но почему все не так как обычно? Странно, очень странно. Даже непонятно. Тут он обнаружил себя стоящим у окна и смотрящего на улицу. Да - это Чистые пруды. Было уже за полночь. Это Сергей понял, взглянув на старинные часы, стоявшие в глубине большой комнаты. На нем, почему-то была форма дружинника. Может быть, он вор, прокрался в какую-нибудь богатую квартиру и собирается вытащить оттуда самое ценное. На самом деле это было художественное училище Фидлера.
В комнате Сергей был не один. Вокруг него стояли, сидели на стульях и стареньких диванчиках люди, так же как и он одетые в форму дружинников. На дворе стояло 10 декабря 1905 года. Через час наступит новый день. Кто знает. Может быть, последний в его жизни.
Сергей снова посмотрел в окно. На улице оюозначилось какое-то движение. К училищу начали стягиваться люди в шинелях, на лошадях, с винтовками и шашками в руках. Было ясно - это царские войска и они окружают дом. Позавчера солдаты также оцепляли сад "Аквариум", где происходил митинг. Тогда штурма не потребовалось. Рабочие разобрали проволочный забор и перебрались в соседнее Комиссаровское училище и на следующий день, после снятия осады, разошлись.
А сейчас? Будет штурм или нет? Вот уже подвозят пушки. Будет много жертв. Прямо как в Буденновске. И он вспомнил еще раз, как "Альфа" не могла взять штурмом больницу, как Черномырдин говорил по телефону, в результате чего террористам был предоставлены автобусы и они с триумфом, опозорив Россию и Кремль, вернулись в Чечню. Затем его мысли пронеслись к покушению на Радуева и Романова и убийству Дудаева. Эта маленькая несчастная Чечня - "гнойник" и одновременно "осиновое гнездо" на теле России. Неужели, могучая страна не может справиться с этой букашкой? Позор… Позор… Позор…
Восставшими уже было отклонено предложение о сдачи. А Сергей не слышал этого. Его привел в чувство толчок. Со стен посыпалась штукатурка, а затем все здание содрогнулось от страшного грохота. Это открыла огонь артиллерия. После нескольких залпов люди, находившиеся в комнате с Сергеем, направились к выходу. Это означало одно - сдача полиции. И Сергей тоже пошел.
Вот открылись входные двери, вот первые люди появились на заснеженной мостовой. И драгуны бросились на них с шашками наголо. Кто-то потерял голову, кто-то руку, кого-то разрубили на части, кому-то вспороли живот. Одних топтали лошадьми, в других стреляли, третьих арестовывали. И снова куда-то исчез наш герой.

II

Главным оплотом восставшим - была их последняя крепость в Москве. Это была Пресня. Она была покрыта вся баррикадами. Последний бой - 17 декабря. Сергей находился за одной из баррикад, держа в руках ружье, а в кобуре был револьвер. Ночь уходила, уступая место холодному туманному утру. Сергей посмотрел на часы. Без одной минуты четыре. И вот минутная стрелка медленно установилась на двенадцати. Четыре часа утра. И тут начался ад.
Артиллерия открыла ураганный огонь. Сразу несколько зданий заполыхали в пожаре. Где-то вдалеке задымилась фабрика Шмита, бани, лесные склады. И огромная туча дыма поглотила Пресню. Сергей видел, как десятки людей, окровавленных, без рук и ног, с разорванными животами, простреленными головами, падали на обагрившийся кровью снег, и умирали в страшных муках. Семеновский полк бросился в атаку.
Сначала она была отбита. Дружинники открывали огонь по бежавшим из ружей и винтовок, а кто стрелял из пистолетов. Солдаты, не добегая до баррикад, останавливались и, на минуту замирая, бросали винтовки на землю и падали. Если кто и успевал добежать до баррикады и частично залезть на нее, в тех стреляли в упор, приставив к животам ружья, и медленно нажимали спусковой курок. Сергей собственноручно застрелил двоих, а затем бросил, неизвестно откуда взявшуюся у него гранату. Она угодила прямо в центр роты. От его взрыва погибло восемь человек и шесть ранено. "Хорошая работа", - подумал он. Так продолжалось до ночи. И к утру, на фоне горящих зданий, дружинники начали отступление.
И вот, когда Сергей, держа в руках винтовку, медленно отдвигался от баррикады, за его спиной раздался сильный хлопок. И что-то влажное и теплое потекло по его спине. Он почувствовал, что это была кровь. Тут же сознание его помутилось: все бежавшие люди казались для него точками, а горящие здания расплылись, словно на картине Ренуара. В ногах, равно как и во всем теле, он почувствовал слабость, ноги его подкосились, и он резким движением вперед упал, коснувшись лицом белого горячего снега.

Эпилог (Возвращение)

2000 год

Он пришел в себя, лежа на лестничной клетке своего дома. Мысли Сергея спутались в голове: Гапон, 9 января, Пресня? "Бред, - повторял он. - Этого не может быть". Он встал и с ужасом обнаружил, что не нем вместо брюк и майки с изображением Че Гевары - длинный белый балахон. Дверь квартиры была закрыта и Сергей, забыв, где ключ, спустился на улицу. Шоссе было пустынным. Накрапывал небольшой дождь. Сергей вышел на дорогу пошел вперед. Сначала за ним шли двое, затем десятеро, а потом уже толпа. Мессия вел народ к жизни, подняв вверх руку, в который был Святой Крест. А в другой он держал Евангелие.

Москва, март-май 2001 год.

Постоянный адрес новеллы: http://www.litcafe.narod.ru/prose/stories/pg018.html
Все права - Павел Головин, 2001