Стихи

Яковлев Анатолий

А. БЛОКУ

В пуху не замаравший рыльца,
Ты с непокрытой головой
Стоишь, непреходящий рыцарь,
На склоне склоки мировой,

Где с кровью кровь мешает быдло…
Но стоек отворот пальто -
И всё тебе до капли видно,
Исчисленное от и до.

А нам покой пока неведом,
Пока неразличимо тут
Нам, предварительно бессмертным,
Какою болью отдают

Бутылочною крошкой века
Они, саднящие в горсти,
Ночь, улица, фонарь, аптека -
Приметы жизни во плоти.

* * *

Окоёмная пальба
зоревых небес ...
Постоимте у гроба
Пушкина А.С.
Напечалясь от души,
посветлев лицом,
выпьем кружку с небольшим
синим огурцом.
И затеплится любовь
в сердце изо льда.
Поредеет облаков
лётная гряда.
Ангел с атомной душой
каркнет в небеси,
что не кончено ещё
на Святой Руси.
Что не рвётся на куски
вера от тоски.
И в дороге дураки
до самой доски.
И, пьяня с пяти глотков,
в наше далеко
вдоль кисельных берегов
мчится молоко...

CREDO

Хорошо в трёхмерной лодке -
С небольшим стаканом водки,
С небольшим окурком "Примы" -
Берегов красивых мимо.
Не любить, не ошибаться -
Плыть да плыть, да ухмыляться -
Простирать в седой простор
Свой широкий кругозор.

МЕЛКОТЕМЬЕ

Р. Вахитову

Подарите мне невозможное -
Несущественный разговор.
О дорогах пустопорожних,
словно брошенных на костёр.

О хорошей, как друг, погоде.
О кафе на углу весны.
О любви, что всегда приходит,
но с наветренной стороны.

О немилых, которым каемся,
и разлуках, не взятых в толк.
О Вселенной, где обживаемся,
не дай Бог, на короткий срок…

Чтоб глотнуть, будто в день Творения,
глубину обмелевших тем.
Чтоб метафоры и сравнения
вместо формул и теорем.

ДЕНЬ СЕДЬМОЙ

на границу трёх миров -
пашни, облака и леса -
вышел плотник Топоров
из астрального подъезда.

о, окраинный подъезд,
пребывающий в столетьях,
что приходят после третьей
тем, кто третью не заест!..

выбрал плотник Топоров
из волос колючки терна -
озаренья, ждал, наверно,
терпеливый Топоров.

а потом, как метроном,
ухватив за хвост мгновенье,
он ударил топором,
будто Карло по поленью.

и взошли мы, как цветы,
по его топорной воле,
потому что я и ты -
только призраки, не боле.

только признаки воды
на всемирной карте суши,
непохожие, как Пушкин,
на тревоги суеты.

* * *

…ах, поэтово племя,
с отрадой в устах!
мы как наши поэмы
на тетрадных листах -

имена, а не люди.
с ходоком от крестца,
сочинение судеб
начинаем с конца -

с лучшей строчки,
какую возможно суметь -
или с точки
отчасти похожей на смерть.

РОМАНС

Снега над Гаграми взошли,
и солнцу тесно.
Мы разошлись, как корабли -
поётся в песне.

И с придыханием в висок
в вокзальном звоне,
ты записала адресок
мне на ладони.

А я куриный бог со скал
привёз супруге.
И чемоданы разбирал,
и мылил руки.

И не возможно ни черта
переиначить.
…а в море чёрная вода
и чайки плачут.

* * *

Я поверил в сожжённость Рима.
Но читал - и не стал седым.
Потому что неумолимый
дым отечества - сладкий дым.

Потому что не мы повинны
в том, что в миг наш предроковой,
обрезается пуповина
материнскою же рукой.

Потому что шестое чувство
так болит в четырёх углах!..
Наконец, есть такое искусство -
танец пятками на углях.

* * *

Мы уйдём в заботы с головой
И тропа - в один конец, вестимо, -
зацветёт позёмкой снеговой,
как ручей, закованный в плотину.

Но раздастся первородный смех
ангела, что изгнан из епархий,
и зима оближет снежный мех
языком безумного Петрарки,

и ацтекским золотом рубли
вспыхнут в вино-водочных отделах,
и бомжам приснятся корабли
с именем высоким - каравеллы.

и сбежит, как капля по ножу,
скука из житейского раскроя.
и тебе я снова напишу,
в наше невозможное былое,

чтобы нас на полных парусах
занесло одной ногою в небыль...
Знаешь, одиночество в глазах
так похоже на морское небо.

ГРАФОМАН

Он за словом не лез в карман,
как и в душу не лез с советами,
издающимися поэтами
презираемый графоман.

Он Д.Пригова не читал -
он такое не слышал имя.
Он в редакции забегал
между сменами заводскими.

Понимая за нас по новой
измерения трёх стихий,
невзначай рифмовал основы
и жене посвящал стихи.

По простому хотел, как Пушкин -
а не так, как эстеты врут.
А супруга пеняла мужу:
долго гении не живут!

В окружении взрослых внуков
он ушёл, так сказать, в астрал.
От души а не по науке -
семь десятков перетоптал...

Он мощами не лёг в Главлит,
критикой не разъят топорною...
А жена до сих пор хранит
их житьё-бытье
стихотворное.

СТИХИ

Когда спасутся наши души,
то в каждый ихний уголок
придёт всё лучшее, как Пушкин,
и всё хорошее, как Блок.

Всё доброе, как П. Неруда,
всё милое, как Беранже.
А Лев Толстой уйдёт оттуда...
И проще станет на душе.

* * *

Будто вяз комлеватый,
где гнездовья ворон,
без вины виноватый
я в России рождён.

Против воли нелепой
приземлённых корней
обнимаю полнеба
короной своей.

И дышу, возносимый
выше пасмурных птиц,
я ветрами морскими,
что не знают границ...

И по воле весенней,
что провидел Господь,
напоил мои земли
атлантический дождь.

В БАГДАДЕ...

в Багдаде всё спокойно.
а войны для солдат.
там женщины и войны
красивые, как сад.

там корабли на привязи -
пустыни корабли -
у башни, как у пристани
плюются на угли.

и дым там застит берег,
и белый запах дынь,
и не открыть Америк
на кораблях пустынь.

и небо занавесила
луна, как снегопад.
но там бывает Персия,
красивая, как сад.

высоко над горою,
у неба на краю,
где сердце я открою -
Америку мою!..

но будто попросили,
ответа не спросив -
родился я в России,
и здесь покуда жив.

размениваю лета
и дохну с похмела,
как будто нет билета,
как будто есть дела.

и как чужую версию
неслыханных отрад,
я сочиняю Персию,
красивую, как сад.

ЯНВАРСКАЯ ОДИССЕЯ

однажды проснёшься с больной головой,
квадратной, как шар земной.
зачем-то закуришь, вспомнишь зачем-то,
как чёрт не занёс домой…

встанешь, мокрый, как из-под пледа,
почти на грани телесных границ -
но, как марафонец, чей спурт - победа,
отыщешь силы опохмелиться,
выйдешь в город, вздрогнешь от света

и вдруг угадаешь в писках синиц
могущество океанических птиц
и в лицах прохожих девиц -
Пенелопы лица.

ТЕБЕ

дай мне пасмурным небом напиться
как чернильной водой пастернак
в акваториях млечного плыться
на ладье моей голой как лёд
дай пенаты родные покинуть
чтобы круг лаконично замкнуть
наспех скроенными ночами
мне не снится что я одиссей
но синеют ленивые икры
но голодные пальцы хрустят
сердце выплакала пенелопа
так похожая на тебя
дай однажды проснуться легендой
не проснуться

ГОРОСКОП

Под казённым плафоном,
В простынях, как сугроб,
Парень с видом учёным
Пролистал гороскоп.

И сказал осторожно,
Будто слово - судьба.
- Год, папаня, хороший
У меня и тебя.

- Правда, - крякнул "папаня", -
Год весёлый - из тех,
Что зубилом по камню
На могильной плите.

Год считай, что в кармане -
Коли выдюжим год.
Коли бог не поманит,
Коль бес не подпихнёт…

В бороду ухмыльнулся,
Не выказав раж.
Только сердца коснулся,
Как получки - алкаш.

…Отыграли куранты.
Год - лавиною с гор.
И в бинтах, будто в бантах
Повезли в коридор,

Анатому в работу
Повезли, в пустоту -
То ли просто кого-то
То ли нашу беду.

…Ангел в белом халате
Помолилась за них
В безнадёжной палате
Для лежачих больных.

ОРИГИНАЛЬНАЯ БАЛЛАДА

…поплавком плыла в окошке
отражённая квартира,
словно бы нарисовали.
тихо, будто понарошку
ты читала вслух Шекспира,
кажется, в оригинале.

ты была эквивалентна
только книжному листу и
даже всхлипнула на "to be…"
ты была интеллигентна,
так, что я подумал всуе -
у тебя детей не будет.

Как Дали пустой подрамник
я разглядывал тоскливо
вещи, чуждые тебе:
груди, крепкие, как камни,
ноги, длинные, как "Гамлет",
предаваясь некрасивой
внутренней с собой борьбе.

И когда в деревне дальней
(мне пригрезилось так явно!
Или мне хотелось втайне?)
утро кочет прокричал,
не дождавшись приглашенья,
так, как папа в день рожденья,
я тебя поцеловал.

…ночь уже кричала "вира!"
крану-солнцу. - Трали-вали, -
я подумал. И сказал:
- Хорошо, что есть квартиры,
где читают вслух Шекспира,
хоть бы и в оригинале!..
Ибо я - оригинал.

МУЗА

шаль она набросила на плечи,
вышла, как в романах лишний-третий.
женщина, которую не встретил,
женщина, которую не встречу.

и сказала та, что я не встретил
не подставив на последок губы,
что стихов не пишут из-под плети,
так же, как, наверное, не любят.

…шар дурной чужую ищет лузу,
а Господь - нехитрый бильярдист.
я с тобой вдвоём остался, муза.
один.

ВРЕМЯ

Как метлой побитые собаки,
Безо всякой, стало быть, надежды -
На чудные знаки-зодиаки
Камни воют, камни Стоунхенджа.

Прямо у наезженной дороги
В центре унавоженных полей
Дряхлые английские бульдоги
Воют по невинности своей,

По годам, когда к небесной воле
Приникал друид, травинки тише.
Как поэт, как сочинитель боли,
Я солгал бы - если бы не слышал.

Этот вопль, кажущийся свистом
Бриза в дырьях тысячекаратных, -
Малообеспеченным туристом
С иллюзорным фотоаппаратом.

…В комнате, вне Богом данных правил,
Ты, как Матерь, что родив, не канет,
Разобрав завалы фотографий,
Улыбнулась: умирают камни.

Умирают камни, умирают.
Мелкими кустами порастут.
Так и нас с тобою старость ранит -
Дети наши так же вот взойдут!

Растолкуй же, где сыскать учёных,
Дабы нашу обессмертить нежность,
Если камни стонут обречённо.
Камни даже. Камни Стоунхенджа...

ПСАЛОМ

слышишь или не слышишь
господ ты или вошь
дышишь или не дышишь
мёртвый или живёшь

выдуман или вычитан
сумерек или дня
ты - ничего за вычетом
неба. земли. меня.

* * *

Если в груди загнездилась кручина,
как на горе вороньё,
ты сочини из космической глины
тело желанной Её.
Пусть Она будет похожа на осень
тем, что последней пришла.
Пусть Она будет красива не очень -
вроде сырого ребра.
Станет тебе Она ангелом мести
за холостяцкие дни.
Но отчего-то умрёте вы вместе -
как приговорены.
Неразделимы на две половины,
те, что друг друга смогли
выдумать из космической глины
на лоскуте Земли.

ПАСЕКА

На жёлтой пасеке старик -
Как липицкая медь.
Он дело с пчелами привык
Рабочими иметь.

Уходят в небо, как в песок,
Гудящие миры.
А время катит колесо
С горы - в тартарары.

Старик не покладая рук
Качает славный мед -
За что его московский внук
Ему поклоны шлёт...

Но вечерами при луне,
Как водится в стихах,
Старик на розовом коне
Витает в облаках.

И снится молодость ему,
Цветущая, как сад.
И тени в яблочном дыму
Зовут его назад.

Туда, откуда нет пути,
Стоящим на земле.
Куда лишь поле перейти -
Лопатками к заре...

И я, на станции степной,
Глушу первач густой.
Чтоб обходила стороной
Красавица с косой.

* * *

Где в раскатах таял гром,
а гранит сырел от века,
говорили под дождем
два влюбленных человека.

Говорили ни о чем -
и в тисках земного круга
даже не были вдвоем
и любили не друг друга.

А дождинки на зонтах
неустанно восклицали,
оживали на устах,
междометьями слетали.

И горячие, как трут,
разрываясь, ныли руки -
как нелепы пять минут,
проведённые в разлуке!..

Под луной и без луны
безутешно ищут встречи,
кто на свете влюблены -
навсегда или навечно.

но в пожатьях скорых рук,
но в событьях, что лавинны,
угадай улыбку - вдруг -
той, библейской, половины.

и в дыхание одно
обернись, кусая спички,
в мимолетное окно
той, последней, электрички.

Или вовсе не живи
при земном пречёрном хлебе -
если таинство любви
совершается на небе...

* * *

И вдруг - из-под косматых рук
окинув звонкие долины -
январь построит, как худрук,
берёзы в белых пелеринах.

И будут все - плечо к плечу.
И мир не обратится в точку.
И мне покажется - лечу.
И вдруг окажется - и точно…

(так можно "загреметь" к врачу!)

И горизонт оденет зонт.
И станут падать снегопады…

На этом всё. Конца - не надо.
Потом - литературный понт.

БЕССРОЧНЫЙ МАРТ

Костяшками осин трещит природа.
От холода летает вороньё.
Такое, горожане, время года -
как говорят в народе: ё-моё…

Сугробы доживают до столетья.
Дрейфует транссезонный пароход
"Апрель - Капель". И в кассах - безбилетье.
Да за каким… она, весна, придёт?!

Прескверно запорошена дорога
И скверы позаброшены мои -
И только воронью кружить без срока,
Помётами взрываясь на скамьи…

НОКТЮРН

Повернулся шар земной -
В мире изменился ветер.
А тебя опять на свете
Нет со мною, нет - чужой.

Полстолетья по воде
Протеку притоком Леты.
О, готовые ответы!
Нет чужой моей нигде.

Сорвалась ты у меня
С уст - в каком таком столетьи? -
Как больное междометье -
Не чужая, не моя.

Беглый век, двадцатый век.
Не догнал ты? Не дождался?
Белый свет в копейку сжался.
Вот и снег, и снег, и снег…

АМФОРА

знойною метафорой
средиземной Трои
отыскалась амфора
в водоносном слое -

в меле, будто с холода,
схваченная льдом -
надвое расколота
каменным вином -

с таинством, означенным
в контурах богинь,
с любопытным пальчиком
археологинь,

с гидроэксаватором
посреди Земли,
с полюсом, с экватором,
с Космосом вдали,

впитанная, вбитая
в золото Микен -
амфора, испитая,
в сущности, никем.