Окно в пустоту

Впервые за много лет Сергей Петович Костин смог, наконец, заснуть покойно. В окно светила полная луна, но ее свет почему-то казался не зловещим, а мудрым, вечным и почти радостным. Впервые воспоминания о сыне не терзали и не мучили его. Сергей Петрович вспоминал первые шаги своего мальчика, его смешные словечки, его улыбку. Потом он заснул, и ему приснился сын.
Он стоял высоко-высоко, где-то рядом с луной, но Сергей Петрович хорошо видел его лицо, каждую черточку. Володя выглядел почти таким же, как в тот день, когда они прощались на вокзале, но в чем-то казался мудрее и старше.
- Здравствуй, отец. Не грусти, мне хорошо здесь. Я помню и люблю тебя. Скоро мы увидимся.
- Володька, милый мой, но почему сейчас? Почему ты раньше не приходил? Я так ждал тебя!
- Не знаю, отец. Ты сделал что-то важное. А теперь прощай, я не могу надолго задерживаться.
Сергей Петович почувствовал, как по щекам его течет горячая соленая влага. Вот сейчас все кончится, сын уйдет, и он опять проснется в той же опостылевшей комнате. А что потом? Та же одинокая, ненужная опостылевшая жизнь.
- Володька, не уходи! Я болен, стар и одинок. Я не могу так больше. С тех пор, как ушла твоя мать, мне уже незачем и не для кого здесь оставаться. Возьми меня к себе, пожалуйста!
- Хорошо, отец. Сегодня такая ночь, когда желания сбываются. Иди ко мне. Про маму я знаю, она тоже здесь.
Из-под ног сына протянуся длинный серебряный луч. "А вот посмотрим, сумею ли я ходить по радуге",- подумал Сергей Петрович, прежде чем ступить на него. Лунная дорожка оказалась странно-призрачной и в то же время надежной. Идти по ней было легко и приятно, и Сергей Петрович, еще не веря своему счастью, торопясь и смешно взмахивая руками, пошел по лунной дороге вверх. Туда, где ждал его сын.
И даже не заметил, что умер.

Семен Яковлевич Гольдберг собирался в аэропорт встречать Тома. Этот чертов тведолобый американец был очень нужен ему. Дела у Семена Яковлевича в последнее время шли совсем не так, как хотелось бы. Когда Том приезжал в прошлый раз, Семен Яковлевич делал все возможное и невозможное, чтобы угодить ему. Ну, и себе, конечно. На все его старания Том лишь брезгливо кривился и никакого энтузиазма к дальнейшему сотрудничеству не проявлял. В этот раз Семен Яковлевич специально подстроил так, чтобы Том приехал на праздники. Непринужденная обстановка иногда творит чудеса. Кроме того, он, кажется, "положил глаз" на переводчицу Катю. Может быть, с этой стороны удастся к нему подъехать? Боже ж мой, как трудно стало жить!

Когда Катя, наконец, пришла в себя, было уже утро. Она почему-то медлила открывать глаза. Ей было тепло и уютно, а слабость и истома во всем теле казались даже приятными. "Сейчас-сейчас... Еще минуточку... На работу ведь сегодня не надо. И Вадим..." Вадим. Да, конечно, Вадим. Воспоминания о страшных событиях вчерашней ночи отогнали остатки сна, заставили резко открыть глаза. Господи боже мой, где это я? И чем все кончилось?
Катя лежала на большой широкой кровати в совершенно незнакомой комнате. Стены были обиты узкими деревянными дощечками, а в открытое окно заглядывали душистые гроздья цветущей сирени. Рядом с кроватью в кресле сидела черноволосая девушка в джинсах и белой рубашке. Она читала какую-то книгу в потертом кожаном переплете. Катя пыталась сообразить, как же, собственно, она попала сюда - и не могла.
Увидев, что Катя пришла в себя, незнакомка отложила книгу и улыбнулась.
- Привет, сестренка. Добро пожаловать обрато в мир живых.
- Привет. А ты кто?
- Это не важно. Если хочешь, зови Дианой. Вам, людям, почему-то обязательно нужны имена. Попробуй встать, если сможешь. Думаю, что тебе пора завтракать.
Откинув одеяло, Катя увидела, что она совершенно обнажена, а ее руки тщательно и умело забинтованы. Тонкая цепочка с медальоном по-прежнему холодила шею.
Диана подошла к стенному шкафу и выложила на кровать такую же, как у нее, белую рубашку, джинсы, и белье.
- Надень это, сестренка. Наверное, будет длинновато, но пока сойдет. Вчера от твоего платья мало что осталось.
В просторной светлой кухне Диана проворно поставила на стол свежие булочки, апельсиновый сок и большую тарелку с горячей, аппетитно пахнущей яичницей. Никогда еще еда не казалась Кате такой вкусной и сытной. Силы быстро возврвщались к ней.
Катины мысли представляли собой смесь любопытства и страха. Кроме того, было огромное, все затопляющее чувство возвравщенной радости бытия. Как бы то ни было, пока она еще жива. Учитывая события вчерашней ночи, это можно было считать удачей. Обожженные руки болели, ноги сильно исцарапаны, но могло быть и хуже. Гораздо хуже.
- Послушай, Диана, я могу о чем-то спросить?
- Конечно.
- Кто меня перевязывал?
- Один из наших братьев. Кода-то он был врачом. Не волнуйся, там нет ничего страшного, ожоги не глубокие. Все заживет и даже шрамов не останется.
- А раздевал кто?
- Я.
- А... Больше ничего не было?
Диана громко, искренне рассмеялась.
- Жаль тебя разочаровывать, сестренка. Ты неплохо сложена, но здесь твои женские прелести никого не интересуют.
- А как вы все оказались в лесу?И что вы делали там среди ночи? И чем вы вообще занимаетесь?
- Черной магией. Колдовством,- ответила Диана так спокойно и просто, будто речь шла о ремонте квартир или торговле овощами. Ее глаза стали вдруг сухими и безжизненными, как два черных камня в пустыне.
- Поторопись, сестренка. Тебя ждет Грандмастер.
"Этого еще не хватало. Сперва - бандиты, потом - колдуны. Просто интересно, что со мной будет дальше,"- думала Катя, поднимаясь вслед за Дианой по витой железной лесенке. Особенного страха, она, впрочем, не испытывала. Видимо, даже у страха есть свой предел.
В комнате царил полумрак. Как будто и не было за окном солнечного утра, не бушевала весна и сирень не распускала свои душистые гроздья.
Сидящий за столом мужчина смотрел на Катю прямо в упор. "А ведь он красив,"- некстати подумала она.
- Здравствуй, проходи, садись. Я рад, что ты в порядке, - приветствовал ее мужчина.
Катя несмело опустилась на стул напротив него. На столе горели две свечи. В комнате странно пахло. Этот запах не был резким или неприятным, но как-то странно пьянил, кружил голову, навевал сон.
- Полагаю, ты хочешь о чем-то спросить?
- А можно? Вопросов у меня очень много, даже не знаю, с чего начать.
- Начни с самого главного, будет проще.
Катя долго собиралась с мыслями, и наконец выпалила:
- А правда, что вы все - колдуны?
- Правда. Мы предпочитаем другое название, но это уже вопрос терминологии. Видишь ли, много лет назад наши предки зарабатывали себе на жизнь, убивая за плату разных чудовищ. Сейчас мы занимаемся тем же самым. Мир не очень-то изменился с тех пор.
"Бог ты мой, - с ужасом подумала Катя, - неужели он сумасшедший? Чудовища, колдовство, какие-то предки - это же просто безумие! Но, с другой стороны, если бы еще вчера мне кто-нибудь рассказал о пожаре в доме Магомеда и о том, что случилось с ним самим - я бы ни за что не поверила.
- А разве в наше время есть чудовища? - Вслух спросила она.
Грандмастер невесело усмехнулся.
- Конечно, есть. Например, вчера вечером ты познакомилась с одним из них.
Другое дело, что те, кто заказывает убийства почти всегда суть такие же чудовища, как и жертвы, но после нашей работы их все же становится меньше.
- Значит, вы просто наемные убийцы? Тогда причем здесь колдовство?
Катя понимала, что узнав такие тайны, она вряд ли может рассчитывать на то, чтобы уйти отсюда живой, но все-таки ей было любопытно. Веселая отчаянная сила, которая вчера заставила ее прокричать страшные слова в лицо бандитам, не совсем покинула ее.
- Нет, тут ты ошибаешься., - Катин собеседник улыбался вполне дружелюбно, но его улыбка вдруг показалась ей страшнее волчьего оскала, - вульгарной уголовщиной мы не занимаемся.
- А что вам нужно от меня?
- Та безделушка, что ты носишь на шее - не простая вещь. Полагаю, ты и сама это понимаешь. Так вот, теперь она нам нужна.
- А почему вы не взяли медальон, пока я спала?
- Хороший вопрос. Дело в том, что ты получила талисман так, как было нужно, и ты владеешь им. Он может быть отдан только по доброй воле, а не взят обманом, силой или за деньги. Помнишь, что ты натворила в доме этого дикого горца? Здесь могло быть еще хуже.
- А если я его вообще не отдам?
- Встань и посмотри на себя в зеркало, - приказал Грандмастер.
Катя повиновалась. Большое зеркало в резной деревянной раме отразило ее во весь рост. Катя глянула на себя - и обомлела. Рассеченная губа немного распухла, под глазом расплывался большой синяк, но дело было не в этом. И даже не в том, что на левом виске появилась маленькая седая прядь.
Катино лицо неуловимо, но сильно изменилось. Вместо молодой, хорошенькой и веселой девушки из зеркала смотрела взрослая женщина, грозная в своей красоте. Как будто совершенно другое существо, мудрое и древнее, все видевшее и все знающее, нацепило Катино лицо, как маску. Глаза, которые раньше были зеленовато-карими и небольшими, расширились и засветились нестерпимо ярким зеленым светом. Выражение глаз было таким, будто они видели вечность и ее отражение застыло в них навсегда.
-Теперь ты поняла, что я хотел тебе сказать? Какое-то время ты могла управлять силой талисмана, но теперь он начинает управлять т о б о й.
Пока у тебя есть шанс уйти отсюда и жить нормальной человеческой жизнью, но скоро его не будет. Мы пришли сюда по своей воле, у нас за плечами века и поколения наших предшественников, но тебе с этим не справиться. Талисман обладает огромной разрушительной силой, она раздавит тебя, а потом... Даже я не в силах представить себе, что будет дальше.
Катя, бледная и напряженная, изо всех сил старалась казаться спокойной. Она еще раз посмотрела на себя в зеркало, сняла через голову цепочку с талисманом и положила его на стол перед Грандмастером.
-- Возьмите, это ваше,- сказала она. Ей показалось, что талисман в ее руке потеплел и еле заметно замерцал голубоватым светом.
Будто прощался.
- Ты приняла верное решение. Возвращайся в свой мир. И, - Грандмастер улыбнулся неожиданно тепло,- мне кажется, что тебя скоро постигнет приятная неожиданность.
-Нет уж, - Катя устало покачала головой, - хватит с меня неожиданностей. В последнее время их и так было больше, чем нужно. И вообще, - она с трудом удержалась, чтобы не заплакать, - и вообще, как мне жить дальше?
- Как придется, - просто ответил Грандмастер, - не суетись раньше времени. Неужели ты думаешь, что прошла через все это и осталась жива только для того, чтобы лить слезы до конца своих дней? Ты очень ошибаешься. Успокойся. Мне много лет, больше, чем ты думаешь, и я могу позволить себе дать один совет. Ничего не бойся и ничего не жди, все, что должно придти, обычно приходит само по себе. Просто потому, что так нужно. Иногда людям это нравится, иногда - нет, но обычно они не могут ничего изменить. А знаешь, почему? Потому, что большинство людей слишком глупы и трусливы, чтобы принимать жизнь такой, какова она есть. Ты не из их числа, и с тобой все будет в порядке. Насколько это возможно, конечно.
А теперь уходи. Наше время истекло. Кто-нибудь доставит тебя в город. Прощай.
Из кабинета Грандмастера Катя вышла, покачиваясь. Голова кружилась, мысли путались, перед глазами мелькали разноцветные круги. Черноволосая Диана, не сказав ни слова, взяла ее под руку, вывела из дома и посадила в машину. Сама села за руль.
- Ну, что сестренка? Куда тебя отвезти?
Катя разрыдалась.
- Я не знаю... Не знаю..., - повторяла она. Я ведь теперь вообще не человек, а дух бесплотный. У меня нет ни денег, ни документов. Я всего боюсь. И даже домой к себе попасть не смогу, у меня ключей нет. А ты еще спрашиваешь - куда!
Диана покачала головой.
- Странные вы, люди! Сначала бросаете свою жизнь на ветер, а потом убиваетесь из-за мелочей.
Она порылась в бардачке, и в руках у нее неизвестно откуда появилась Катина белая сумочка.
- Вот твой паспорт, ключи, триста долларов... Не думаю только, что тебе они понадобятся. Губная помада еще завалялась... Носовой платок вот... Кстати, на, утри глазки. Ну, что поехали?
Катя кивнула. Всю дорогу до Москвы она сосредоточенно молчала. Когда до Катиного дома оставалось совсем немного, она, наконец, решилась заговорить.
- Диана.
- Что?
- Знаешь, я тоже хотела бы сделать заказ.
- Ты его уже сделала.
- Как это?
- Очень просто. Когда ты была хозяйкой талисмана, ты сильно пожелала этого, и теперь нам придется выполнить. Это будет, но не сейчас. Время еще не пришло.
- Значит, Вадим умрет?
- Да.
- А если я прощу его?
- Знаешь, сестренка, в этой жизни приходится нести ответственность не только за слова и дела, но и за мысли. И потом, с чего ты взяла, что можешь простить или не простить кого бы то ни было? Человек платит только за свои грехи, не больше того, но и не меньше. Лучше пока не думай об этом. В ближайшее время тебе будет чем заняться.
Катя упрямо покачала головой.
- Нет. Я не хочу его убивать.
- Вот тебе и раз! Чего же тебе надо?
- Я хочу, чтобы он помнил меня. Помнил то, что он сделал со мной всю свою жизнь, до самой смерти. Я хочу, чтобы ему стало стыдно, понимаешь?
- Честно говоря, не совсем. Но хорошо, пусть будет, как ты хочешь. Вот и приехали. Прощай, сестренка, больше не увидимся.
- Прощай, Диана.
Катя порывисто обняла и поцеловала свою спутницу, потом быстро вышла из машины.
Идя к подъезду, она думала о том, что Диана, конечно, ведьма, скорее всего - убийца, и, вполне возможно, просто чудовище.
Но лучшей подруги у нее никогда не было, и, скорее всего, уже не будет.
Катя поднялась в лифте на свой этаж, подошла к двери, достала ключи... И тут она увидела Тома. Он, видимо, уже давно и безнадежно терзал дверной звонок. Обернувшись и увидев Катю, Том расцвел такой счастливой и глуповатой улыбкой, какую даже странно было видеть на лице взрослого мужчины.
И Катя улыбнулась в ответ.

Так закончилась эта история. О ее героях больше сказать почти нечего. Том женился на Кате и увез ее с собой. С помощью хитроумного Гольдберга он сумел довольно быстро преодолеть все формальности. Хотя в данном случае на российско-американском сотрудничестве пришлось поставить большой жирный крест, Семен Яковлевич был совсем не плохим человеком и бескорыстно радовался, что "девочка сумела-таки хорошо устроиться". Он же продал по доверенности Катину квартиру и переправил деньги счастливым молодоженам. На этой сделке Семен Яковлевич кое-что заработал, ну да бог с ним. Коммерция давно стала его плотью и кровью, и что-нибудь наваривать было для него так же естественно, как дышать.
Впрочем, уже через год Гольдберг скончался от обширного инфаркта. Никакие потусторонние силы тут были ни при чем, просто он курил по пачке "Кэмела" в день, любил при случае выпить, а его вес давно перевалил за центнер.
Не обвинять же черную магию во всех бедах на свете.

Тихий провинциальный городок был взбудоражен слухами. Америка - это не Нью-Йорк, Америка - это провинция. Многочисленные городишки с идиотскими названиями вроде Трои или Южного Парижа, разбросанные от Аляски до Флориды, живут по своим законам. Там, где все знают родословную друг друга по меньшей мере до дедушек, где, уходя за покупками, не запирают дверей, где простодушный, веселый и добрый человек может лет двадцать прослужить в должности городского шерифа и уйти на пенсию после торжественного обеда в его честь, люди очень настороженно относятся ко всем вновь приезжающим. А тут русская... Тома считали в городе очень респектабельным и благоразумным молодым человеком, и такого экстравагантного поступка от него никто не ждал.
Однако разговоры на эту тему скоро прекратились сами собой. Новоиспеченная миссис Хартли отнюдь не напоминала монстра. Кроме того, городских кумушек очень удивило, что она говорит по-английски не хуже их самих. Небольшая вечеринка для друзей и соседей, устроенная молодой четой через месяц после приезда, окончательно помирила их с городом.
Не сказать, чтобы Том и Катя сразу же после свадьбы оказались на счастливых небесах. Применительно к семейной жизни такие вещи бывают только в слащавых дамских романах и в романтических грезах очень молодых или очень глупых девушек. Ежедневное совместное существование способно приглушить даже самые пылкие чувства. Если добавить к этому огромную разницу в привычках, образовании, воспитании и образе жизни, то картина становится и вовсе безотрадной. И все же... Чаще им было хорошо вместе. Обстоятельства, которые их соединили, были настолько необычайны, что иного развития событий просто не предполагалось. Этого не было в сценарии. Поэтому Том и Катя учились жить друг для друга.
Просыпаясь по ночам и слушая ровное дыхание мужа, Катя все чаще чувствовала, что прошлое уходит куда-то далеко.
Как будто все это было не с ней.

Итак, "хеппи энд" состоялся. Можно ставить точку и проливать слезы умиления.
Вот только по Москве слишком часто загремели выстрелы наемных убийц. Ни один киллер не был задержан на месте преступления с оружием в руках. Ни один впоследствии не был арестован и предан суду, как ни клялись в этом с высоких трибун милицейские руководители разного ранга. Впрочем, биография жертв очень часто была такова, что убийцы лишь убавляли работы правоохранительным органам. Это было тем более удивительно - ведь ребятишки тоже не пальцем деланы, однако вот не убереглись.
Вокруг каждого убийства было много шума, слухов и домыслов. Версии выдвигались самые разные, но доподлинно никто ничего не знал.
Никто, кроме странного человека, назывющего себя Грандмастером.