Пятьсот двадцатая звезда

роман

Креймер Ида

Глава 28

Джеффри Коннор не знал ничего.
Когда вернулась Катя, он облегченно вздохнул. Она рассказала ему, что было там. И как ей хотелось, чтобы Ук-бар ее поцеловал.
- Что теперь будешь делать? - спросил Джеффри.
- Не знаю.
- Это не может висеть в воздухе. Еще ведь есть Виктор...
- ... И Саша...
- Саша?
- Саша!
- Кто такой этот Саша?
Катя взяла его руку и приложила к своему животу.
- Ты беременна?
- Да.
Джеффри потребовалось время, чтобы выйти из состояния шока.
- Виктор знает?
- Нет.
- А еще кто-нибудь знает?
- Только ты.
Джеффри обнял ее.
- Что же ты сделала со своей жизнью?

* * *

Ук-бар сидел на боковой лестнице шлюза. За ним пришел Ва-сур. Время пришло. И Ук-бар чувствовал, как часовые стрелки сжимаются вокруг него кольцом.
- Я боюсь ошибиться, - сказал он Ва-суру.
- Я знаю.

* * *

За ней пришли. Ву-сум и Ту-сор смотрели на нее во все глаза и пытались понять, почему она теперь решает все. И их посетило то старое чувство пути по "красному кругу", в который они невольно вошли, и который не покинут, пока он не будет разорван. Из всей Вселенной только некоторые доу, выходя из пункта А, знают, что ждет их в пункте В. Они потомки великих жрецов давно павшей Империи и у них есть свой крест, который хозяину дает власть над Вселенной. Говорят, что крест получит тот, в ком будет кровь правителей той Империи и Темный Свет, тот, что наполнял пустоту до начала времен. Он и будет нести крест власти над всем живым и мертвым, а на кресте, говорят, написано слово из трех букв.
Но это только сказка, потому, что Темного Света более нет, крест утерян в бесконечной Вселенной, а потомки великих правителей и всесильных жрецов способны лишь жечь непокорные города, и чувствовать жопой, что ни чем хорошим это не закончится.
- Ты решила? - спросил Джеффри.
- Да.
Джеффри не успел спросить что.

* * *

Катя села рядом с Ук-баром на лестницу.
- Ты решил? - спросила она.
- Да.
Ук-бар лгал.
- А ты решила?
- Нет. Я не могу.
Ук-бар обнял ее и заплакал, как мальчишка. Она целовала его волосы и шептала:
- Я тебя люблю.
Он отстранил ее от себя.
- Ты права. Я тоже не могу. Я не имею права так с тобой поступать. Что я могу дать тебе? Я только сломаю тебе жизнь. Все это ничем не кончится, потому, что этого нет.
- Там, на Земле, есть человек, который меня любит, - оборвала его Катя.
- А ты его любишь? - спросил Ук-бар.
- Нет, не знаю... Я не могу его предать.
Ук-бар обнял ее:
- Замолчи. Обещай, что никогда не уйдешь от меня.
- Обещаю, клянусь. Всегда буду с тобой, - Катя плакала. Ук-бар тоже плакал. Ву-сум и Ту-сор, стоявшие неподалеку, были не в состоянии на это смотреть.
- Мы улетим отсюда! Ва-сур мне поможет. Мы улетим далеко-далеко, и никто нас не найдет: ни твой человек, ни Ку-сен. Я увезу тебя отсюда.
Ук-бар целовал ее и плакал.
- У меня ... будет ребенок, - сказала Катя.
- От него?
Она кивнула.
- Но это ничего не меняет?
- Нет. Я люблю тебя, и всегда буду любить. Я никогда тебя не брошу. Мы воспитаем этого ребенка вместе. Правда, воспитаем?
- Я не могу с тобой так поступить. Я не имею права ломать тебе жизнь. Ни тебе, ни твоему ребенку. Даже если Ва-сур нам поможет, и мы улетим, даже если мы убежим от Ку-сена. У нас нигде не будет нормальной жизни. Ты ведь землянка, а я доу. Никто нигде во Вселенной не примет нашей любви.
Ук-бар снова обнял ее и заплакал.
Пришел Ва-сур, совершенно беспомощный, как мартовский котенок, который выпрыгивает из окна, чтобы отправиться познавать мир.
- Давно? - спросил Ва-сур адъютанта.
- Не очень.
- Не уходи, - попросил Ук-бар Катю.
- Я буду с тобой, - шептала Катя.
- Зачем я тебя прошу? Не слушай меня. Я ломаю тебе жизнь, - Ук-бар поцеловал ее в губы. - Береги себя и будь счастлива.
Он не мог выпустить ее из своих объятий, а она и не вырывалась. Она плакала, прижавшись к нему, боясь, что кто-то заставит ее уйти.
- Я прошу тебя, я прошу, - шептал Ук-бар.
- Я не могу, - она заливалась слезами.
Ук-бар вытер ей глаза. Она сделала глубокий вдох и попыталась взять себя в руки. Получилось слабо. Она вновь упала в его объятия, и стала тихо всхлипывать.
- Все будет хорошо. Я обещаю, - сказал Ук-бар.
Катя подняла голову.
- Не обещай. Ты прав. Из этого ничего не выйдет. Я то же не могу. Из этого ничего не выйдет.
Она встала. Ту-сор и Ву-сум двинулись к ней навстречу, что бы отвести ее в камеру. Когда они ушли, Ва-сур сел рядом с Ук-баром. Ук-бар был в трансе.
- Тебе еще надо будет с ней прощаться, - сказал Ва-сур.
Ук-бар посмотрел на него. В глазах стояли слезы.
- Почему так?
- Мы сами выбираем пути, по которым идем.
- Ты бы никогда не выбрал этот путь.
- Никогда.

* * *

В камере Катя рыдала на плече у Джеффри. От душивших ее слез, она не могла ничего говорить. Но Джеффри все понял и так.

* * *

Же-сум случайно встретился с Ку-сеном и почувствовал желание провалиться сквозь землю. Была бы под ногами земля.
- Мир в опасности, и только ты можешь его спасти, - начал Ку-сен.
Же-сум вытаращил серые глаза и уставился на него.
- Ты должен остановить их. Только ты можешь это сделать, потому что тома близко, а они не станут меня слушать. Все рухнет, исчезнет, и все зависит от тебя. Останови их, ради всего святого, иначе ничего не останется.
После этого Ку-сен ушел.
Же-сум пришел к себе в кабинет. Его трясло.
За время этой войны, войны с Землей, генерал Же-сум не командовал своей армией. Этот процесс прошел мимо него. Зато он принял участие в другой войне - необъявленной - между Ук-баром и Ку-сеном. И ему показалось, что эта война была гораздо более жестокой и бескомпромиссной, чем захват Земли.
А что с Землей?
Же-сум собрался вызвать к себе Ну-кара, своего адъютанта, но Ну-кар опередил его и был уж здесь.
- Можно, мой генерал.
- Я как раз собирался тебя позвать. Что там, на Земле?
- Три корабля взорвано, пять подбито. Нас тоже задели. Ремонтники считают, что это не опасно.
- Мы проиграли?
- Еще нет, но ...
- Проиграем.
- Где вы были все это время, мой генерал? - не удержался от вопроса Ну-кар.
- Не важно. Найди мне Ва-сура!
- Но мы проигрываем войну, мой генерал!
- Не важно! Найди Ва-сура! Это приказ!
Ну-кар выскочил из кабинета Же-сума, не желая быть объектом для выплеска его раздражения. Тотчас же пришел Ва-сур. Если бы Же-сум не был так взвинчен, то подумал бы, что обладает какими-то телепатическими способностями.
Вслед за Ва-суром появился Ну-кар.
- Выйди и закрой дверь с той стороны! - закричал на него Же-сум.
Ну-кар выскочил, громко хлопнув дверью. Ва-сур проследил траекторию звуковой волны голоса Же-сума и вопросительно посмотрел на него.
- Пусть Ук-бар забирает ее и уезжает отсюда! Я так больше не могу! Я все это терпел только потому, что очень его уважаю. Но все, моему терпению пришел конец! Мне надоели его эти с ней. Ваши политические игры с Ку-сеном мне то же надоели! Пусть они с Ук-баром поубивают друг друга. Так всем будет проще. Но нет же! Знаешь, что они делают? Ук-бар где-то на верхних ярусах выясняет с ней отношения, в то время как Ку-сен рыскает по всему кораблю в поисках компромата. И знаешь, что самое худшее? Ук-бару на все это наплевать! Что ты молчишь?
- Же-сум,- успокаивающе сказал Ва-сур.
- Что "Же-сум", я уже тридцать пять лет Же-сум. Знаешь, что там? - Же-сум указал пальцем на стену.
- Стена, - не удержался Ва-сур.
- Там идет война, - оборвал его Же-сум, пропустив мимо ушей высказывание насчет стены. - Там умирают гуманоиды, там взрываются корабли. А вам всем здесь на это наплевать! Ук-бару на это наплевать, потому что он, как дурак, влюбился в эту…! Что он в ней нашел?
- А ты разве не любил?
- Я любил и люблю свою жену, но я не схожу с ума и не ставлю под угрозу жизнь моих друзей! Если Ку-сен раскроет это, все то, что здесь было, то на нас, на всех можно поставить крест! Ук-бар улетит отсюда. А нас всех посадят и расстреляют за измену родине. И даже тех, кто ничего об этом не знал!
У Же-сума было еще много аргументов, и он бы их обязательно высказал, если бы не глухой, громкий удар, качнувший флагманский корабль - это было прямое попадание. Или не прямое, но все-таки попадание. Сразу же, как сирена, зазвучал сигнал тревоги.
- Они решили расстаться, - сказал Ва-сур.
Же-сум не придумал, что ответить. Ну-кар уже передавал готовность номер один для эвакуации с корабля.
Проблема выяснения отношений сразу же отошла на второй план.

Глава 29

У Ва-сура был план на любую ситуацию, кроме этой. Экспронтом он придумал нЕчто. И совершенно не представлял, чем все это закончится.

* * *

Ну-кар, Же-сум, Ту-сор, Ву-сум, Ку-сен, Ва-сур и Ук-бар должны были лететь на одном корабле. А дорога к шлюзу пролегала по коридору, где находилась камера пленников.
- Сейчас, - шепнул Ва-сур Ук-бару.
Они все еще шли. Уже была близка заветная дверь.
Была дверь. Они остановились.
- Здесь пленники? - спросил Ку-сен.
- Да, - ответил Же-сум.
- Откройте, - велел судья.
Ту-сор набрал код. Дверь медленно потянулась. У Ук-бара защемило сердце. Он увидел ее. Она встала.
Ук-бар стоял за Ку-сеном. Судья обернулся. Ву-сум шепнул Же-суму что-то. Же-сум кивнул Ку-сену. На лице судьи пробежала легкая улыбка.
Ук-бар смотрел на Катю. Все, что здесь говорили и делали, враз потеряло смысл. Как будто ничего не изменилось. Ук-бар не чувствовал, что теряет что-то. Он просто ощущал и жил. Жил, как все 40 лет своей жизни. В голове были всякие разные дурацкие и бесполезные мысли. Он жил взглядом на нее. Он не пытался запомнить ее лицо, так как знал, что придет день, и он его забудет, как забылось лицо Айл-су.
У него было слишком мало времени, чтобы узнать ее и что бы сейчас по-настоящему ощущать боль.
Она смотрела на него, пожирая его взглядом, пыталась запомнить его лицо, запечатлеть его образ. Она старалась дольше сохранить в глазах его черты.
Это был холодный августовский день. Ты идешь по грязной дороге, накрапывает дождь, дует пронизывающий ветер. Ты старательно обходишь лужи, кутаешься в куртку и греешь руки в карманах. А в глазах у тебя память об удушливо жарком лете, о голубом небе, на котором ни облачка, оно такое светлое и чистое, что сверху беспрепятственно светит золотой шар солнца. А сам ты - в холодном, мокром осеннем дне, и твое лето своей памятью о нем убивает тебя. И если ты не научишься жить в мире со своей памятью, то тебе будет очень больно жить и очень просто умирать.
Они вышли из камеры. Ук-бар поддался общему движению, но остался у входа в коридоре.
Ту-сор нажал на кнопку. Дверь потянулась. Ук-бар все стоял и не мог оторвать взгляд. Они пошли, а он остался. Он любил ее и только сейчас осознал меру своего чувства. Он не мог уйти. Как бы он ни был прав, оставляя ее, даря ей свободу, он знал, что она никогда не будет счастлива после всего того, что было. А про себя знал, что больше не найдет без нее себе места в мире.
Дверь тянулась к стене, желая слиться с ней. Оставалось лишь несколько сантиметров. Можно было еще что-нибудь изменить? Нет.
Можно было только дожить эти несколько сантиметров и не сойти с ума, а потом, сохранив светлую память о прошлом, начать смотреть в будущее.
Но это слишком сложно для двух невротических и тонких натур. Это слишком идеалистический сценарий, потому что прошлое на то и прошлое, чтобы привязывать нас к себе и не давать нам свободы от себя до самой смерти.
Дверь и стена соединились и слились в страстном поцелуе.
Катя рванулась к двери, но было поздно. Она повернулась к Джеффри и медленно сползла по двери на пол.
Джеффри никогда - ни до - ни после, не видел ее такой. Она сидела на полу, плотно сомкнув колени. Тонкие короткие пальцы были пропущены сквозь густые темные волосы. Она смотрела на него, и слезы непроизвольно текли по ее лицу, капали на одежду и оставляли на ней темные круглые пятна.
Джеффри сел рядом с ней на колени и обнял ее. Она прошептала:
- Генерал.
Он отшатнулся, но потом еще сильнее обнял ее. Она продолжала плакать.
- Все, все, - шептал Джеффри.
Ук-бар пошел вперед догонять остальных. Хлопнувшая дверь подействовала на него, как наркотик, вызывающий бред. В нем что-то сломалось, перевернулось, сошло с ума. У него в голове начали рождаться планы, как можно вернуть все назад.
Он остановился и пошел обратно.
- Великий Создатель! - наверное, подумал Ва-сур.
Остальные остановились. Ку-сен достал пистолет и пошел за ним. Ук-бар открыл дверь.
- Стой, - закричал Же-сум.
Ук-бар не ответил. Он не слышал. В камере рыдала Катя. Она обернулась и увидела его. Ук-бар обнял ее и прошептал:
- Я тебя больше никому не отдам.
Они вышли, держась за руки. Они не хотели и не могли ни о чем думать.
Если бы мысль была дымом, то сейчас было бы свежо и ясно.
Никто не успел ничего сделать и сказать. Катя и Ук-бар направились в другую сторону. Грохнул выстрел. Это Ку-сен стрелял им в спину. Он ждал 20 лет, и вот, наконец, представилась возможность отомстить.
Ук-бар подхватил падающую Катю. У него на руках оказалась ее красная кровь. Она умирала. Ук-бар обернулся. Ку-сен выстрелил.
Последнее, что он видел, это пуля, летящая к нему, последнее, что он ощущал, это ее кровь на своих руках. И еще он чувствовал смерть, которая была как смерть.
Ук-бар очнулся. Это был бред. Просто бред. Того, что он видел и чувствовал, не было. Это было страшное порождение его больного воображения.

* * *

- Идем, - сказал Джеффри Кате.
Она бессильно рыдала. Джеффри вытер своим платком ее глаза.
- Он хотел, чтобы ты жила. И он сделал для этого все от него зависящее. Катя! Возьми себя в руки! Пошли! Катя! Я тебя прошу!
- Хорошо, - сказала она дрожащим голосом.
Он открыл наручники и дверь ключом Ва-сура. Тот оставил ключ на непредвиденный случай.
На корабле было тихо. Они пошли к шлюзам. Джеффри держал Катю за руку и чувствовал, как бешено, колотится ее сердце
Где-то грохнуло.
- Кто-то упал, - сказала Катя и засмеялась.
- Скорее всего, прямое попадание, но я не хочу в этом участвовать. Идем!
Через несколько метров впереди стал виден шлюз. Там стоял их корабль. Как только они вошли, за ними с грохотом захлопнулись перекрытия. Они быстро залезли внутрь. Снова что-то взорвалось, потом еще раз.
- Первая скорость, - сказала Катя.
- Вторая скорость, - сказал Джеффри.
- Третья скорость, - сказали они вместе.
В этот момент открылся шлюз.
Пламя добралось одновременно до мостика и до хранилища топлива. Огонь объял корабль и через несколько секунд произошел взрыв.
Куски метала с языками пламени разлетелись, как астероиды, образовавшиеся от разрушения некогда большой планеты, а вскоре потухли и затихли.
Глава 30.
Было тихо и туманно-светло.
Но таким мир виделся только ему, еще не вернувшемуся к реальности.
Модуль, на котором они летели, вошел в шлюз большого корабля. Же-сум первым делом пошел к командиру:
- Улетаем отсюда. Свяжитесь с остальными. Мы возвращаемся домой.
- Слушаюсь, мой генерал.
Ук-бар не услышал этого. Он был в состоянии прострации. Волновавшийся за друга Ва-сур старался не упускать Ук-бара из поля зрения. А Ук-бар смотрел на Ку-сена.
Ку-сен был жив, а Катя мертва. Ку-сен мог дышать, а Катя нет. Ку-сен мог плакать и смеяться, а Катя не могла. У Ку-сена было будущее, а у Кати - нет. Ку-сен остался, а Катя "ушла".
Осознание этого факта вернуло Ук-бара к действительности. На него обрушился поток чужих голосов. Он понял все. Действительность говорила с ним.
Ку-сен был, а Кати не было.
Подошли Же-сум и Ва-сур. Они о чем-то говорили, но Ук-бар снова их не слышал. Он не хотел слушать. Он думал. Наконец пришло решение.
У Же-сума, как и у любого другого офицера, был пистолет, но его наличие было продиктовано не жизненной необходимостью, а приверженностью старым традициям.
Ку-сен был жив, а Катя мертва.
Ук-бар вытащил у Же-сума пистолет.
Никто ничего не видел. Только сам Ку-сен успел чуть обернуться, как тот, кто чувствует свою смерть.
Грохнул выстрел. Ку-сена подхватили. На пол хлынула его кровь. Кто-то схватил Ук-бара, но тот и не стремился убежать.
"Все разбилось", - жутковатой метафорой подумал Ва-сур.
А на другом корабле, почти на другом конце Вселенной, Джеффри обнимал рыдающую Катю.
Он подумал об этом другими словами, но смысл оставался тем же. Все проходит, а если не проходит, то нужно ...
Нет верного способа, чтобы забыть большую любовь, даже если это не любовь, а длинное и красивое наваждение, которое было у двоих гуманоидов, случайно оказавшихся в одном и том же районе Вселенной.

Февраль, 2267 г

Джеффри проснулся ночью от сильной жажды. Он пошел на кухню, включил свет. От света заболели глаза. Растирая их рукой, он достал стакан, налил воды, сделал пару глотков и только тогда, когда глаза прошли, обвел взглядом кухню. У окна с отсутствующим видом, навалившись на подоконник, сидела Катя.
Он отставил стакан и сел напротив. Она сначала безучастно водила пальцем по столу, потом подняла на него глаза.
- Что? - тихо спросил Джеффри.
- Помнишь, как Бурков сказал: "Кажется, Земля уходит из-под ног... "
- "... это только кажется".
- "... но это обманчивое впечатление". Я подала заявление, и шеф его принял. Завтра я прохожу медкомиссию.
- Ты будешь военным летчиком?
Самый глупый вопрос, который она слышала.
- Да.
Джеффри хотел спросить, почему она не идет в гражданскую авиацию, но передумал.
- Я хочу попросить тебя позаботиться о моем сыне.
- Конечно.
- Я знаю, что ты хочешь сказать. Ты не согласен с тем, что я делаю. Я сойду с ума, если останусь на Земле.
- Я хотел спросить про другое. Ты знаешь, что может начаться война Марса?
- Шеф сказал то же самое. Как ты думаешь, это он с возрастом становится сентиментальней или я?
Джеффри не ответил.
- Ты знаешь, что значит война Марса?
- Да. Мне скоро будет 26. Я научилась отвечать за себя.
Джеффри хотел сказать: "Я боюсь за тебя". Но не сказал.
- Если придет Виктор?
- Решай сам.
Он встал.
- Ты не передумаешь?
- Нет.
Кажется, Земля уходит из-под ног, но это обманчивое впечатление.

Май 2268 г. Марс.

В ночь перед тем, как Катя Алексеева впервые почувствовала, как из тела течет кровь, ей приснился сон.
Будто она - пилот военной авиации армии Земли. Ей уже 27 лет. Она стоит под жарким небом Марса с ключами от крейсера и прощается со смертью.
Утром она испугалась сна. Но кошмарное видение вскоре забылось, и страх канул в Лету.
Она открыла глаза через много лет, 14 мая 2268 года в 8:17 утра, вспомнила тот старый сон в подробностях и поняла, что в этой жизни хуже ожидания с ней уже ничего не случится. С судьбой ведь все предельно просто: ее сначала выбирают, потом завоевывают, потом ждут. И никогда не случается ничего того, что не должно случиться.
Она проснулась утром с редким чувством покоя. Сегодня мир перевернется, но в действительности ей это безразлично. Еще давно Андрей сказал: "Чудес не бывает, поэтому надо куда-то пнуть или е…нуть". Она только сейчас по достоинству смогла оценить его слова. О да, человек не властен над своей судьбой, но если у него есть возможность решать самому, то почему бы ни решить. Андрей говорил о войне, о смерти, о ненависти, о боли. Катя думала о любви. Но это не имело значения.
Она быстро оделась, собралась. Привычным жестом накрасила глаза и губы.
Потом сгребла в сумку фотографии сына, потому что подумала, что из того, что у нее осталось, ничто больше не имеет значения. Еще взяла пистолет, потому что, как и все военные летчики на марсе боялась за свою жизнь. Из-за этого, наверно, всегда ходила в гражданской одежде как сейчас: белая рубашка с короткими рукавами, бирюки, шарфик, кожаный пиджак и ботинки.
Она вышла и громко захлопнула дверь, оставив ключи на столе, так как знала, что никогда уже не вернется сюда.
А потом было жесткое, горячее небо Марса, под которым плавится все, даже человеческие чувства.
Она поняла это, когда случайно столкнулась здесь с капитан-лейтенантом Андреем Бурковым, потому что ее снова так же неудержимо потянуло к нему. И она не стала бороться с собой, и плевать на всех, кто когда-то что-то думал или говорил, потому что она никому ничего не должна.
И она ничего не обещала Андрею, а он знал, что это ни чем не закончится … как всегда.
И еще … любовь на самом деле есть, иначе, что она сейчас делает, зачем ради кого или чего? Только для того, чтобы прошептать себе, как ругался Зорик: "Полный п-ц" или проще: "Здравствуй, это я".
Двадцать минут автобус трясся до ее остановки, а потом она приехала на аэродром. Здесь все так же: огромное поле, солнце и ветер, и она. Как всегда. Она раскинула руки, чтоб поймать воздух и Марс дохнул на нее горячим, сухим и пыльным ветром. Как всегда. Только теперь, кажется, время движется заново и сейчас начинается новая секунда, самая новая, которая раньше никогда и нигде не использовалась.
Она достала из кармана ключи, и, прикрывая глаза ладонью, посмотрела на небо. Если все вещие сны - сны, то все ли сны вещие.
Кажется, Земля уходит из-под ног, но это обманчивое впечатление.
Пришло время прощаться со смертью, и Катя, открыв дверь крейсера, села в кресло пилота.
Двигатели. Первая, вторая … третья скорость. Что еще остается? Все к черту. И никогда ни о чем не жалеть.
Крейсер поднялся над Марсом, собрав хлопья пыли, который десятисантиметровым слоем лежали на поверхности планеты.
Потом был специальный биощит, что бы на марсе была атмосфера как на Земле, но этого никогда не будет. Все ложь, и никого не стоит слушать кроме своего сердца и своей совести. Нет, даже совесть не стоит слушать, потому что жизни все равно не хватит на то, что бы ответить на все ее вопросы.
Надо найти свое счастье, забрать его и бежать, чтобы никто никогда не подумал догнать и отобрать.
А вон где-то впереди пространственная воронка. Катя вошла внутрь, что бы сократить путь и все показалось ей зеленым как семь лет назад, когда она на крейсере Джеффри Коннора возвращалась домой. Пришло время вернуться всякому, сошедшему с дороги.
Она "вынырнула" на окраине, где-то на орбите Плутона. Теперь нужно было вернуться к Урану и оставалось только дождаться, только дождаться. Слишком мало это, слишком много.
Катя украдкой посмотрела на часы и поймала себя на совершенно новой мысли: ей теперь некуда возвращаться, мосты сожжены. Во вселенной остались только он и она. Как сказал бы Зорик: "Жестокая вещь жизнь. Любит приколоться".
Впереди показался Уран. Она остановилась. Оставалось три минуты. Две. Одна.
Из пустоты, из маскировочного облака, выплыл крейсер армии Империи Доу.
Шлюзы открылись для нее. Она снова включила двигатели. Когда корабль оказался внутри, шлюзы закрылись. Все.
Она стояла в шлюзах с закрытыми глазами, распутывала правой рукой шарфик, а в левой сжимала ручку сумки.
Ее крупной дрожью трясло от холодного ветра, гуляющего по коридорам крейсера.
В какой-то момент она поняла, что если это сон, то ее не ждет ничего, кроме того, что немного суеверный Зорик называл смертью, и открыв большие зеленые глаза, она сказала:
- Здравствуй, это я.
Он подошел, обнял ее, и больше никогда не отпускал.
Через несколько минут, крейсер класса F, приписанный к марсианскому ограниченному контингенту войск армии земли, покинул шлюзы и вышел в открытый космос, тогда лазерные пушки корабля армии Империи Доу разнесли его на мелкие кусочки.
Кажется, Земля уходит из под ног, но это обманчивое впечатление.

Берегите Землю.

1997-2002 гг.

Аукцыон - "Дорога".